Аннотация. В статье раскрывается роль мотива «сокровищ» при формировании центральных образов в романе И.А. Гончарова «Обыкновенная история». Мотив «сокровищ» аккомпанирует развитию внешнего конфликта Адуева-старшего и Адуева-младшего и включен в развитие внутренних противоречий каждого из них. Аксиологические векторы мотива «сокровищ» воплощены в двух антитетических жизненных стратегиях – искание и добывание «сокровищ». Сделан вывод о нацеленности автора на разработку экзистенциальной проблематики и постановку вопроса об определении человеком индивидуально-личных жизненных приоритетов в виду Другого.
Ключевые слова: мотив «сокровищ», аксиологические векторы мотива, конфликтообразование, категория Другого.
В последнее время отечественное литературоведение актуализировало изучение «феномена ценности в художественном творчестве» [14]. Современные исследователи, опираясь на разработки М.М. Бахтина, Р. Ингардена, В.Е. Хализева, выделяют «три уровня аксиологического изучения литературы»: «микроуровень отдельного произведения», «макроуровень литературного процесса», «мезоуровень системы ценностей писателя» [1], [4], [14], [15], [16]. На микроуровне отдельного произведения происходит различение «субъектов ценностных отношений» – автора, повествователя, персонажей, функцию же ценности «выполняет любой элемент эстетической реальности, взятый в своем формально-содержательном единстве» [14]. При таком подходе целесообразно придерживаться телеологического принципа, согласно которому «внутренний тематический смысл», по словам А.П. Скафтымова, «господствует над всем составом произведения» [13, с. 25]. В этом ракурсе продуктивным для анализа художественного произведения является термин «мотив», который в настоящей работе «понимается как сосредоточенность автора на проблемно-тематической конкретике в изображении героя или взаимосвязи героев» [6, с. 113].
Интерес к ценностным аспектам романного наследия Гончарова и к выявлению авторского идеала жизни сказался в трудах ведущих гончарововедов: В.А. Недзвецкого [9], [10], М.В. Отрадина [11], Е.А. Краснощековой [5], Н.И. Пруцкова [12], А.Г. Цейтлина [17]. Однако особенности мотивно-архитектонической организации и аксиологии в романе И.А. Гончарова «Обыкновенная история» остаются малоизученными, что представляет научный интерес.
Цель статьи состоит в том, чтобы продемонстрировать роль мотива «сокровищ» в романе Гончарова «Обыкновенная история» и выявить его аксиологические векторы: показать, как писатель с помощью тематических оппозиций мечтательное – прагматичное, духовное – материальное, небесное – земное проводит мысль о разнонаправленных ценностных ориентирах Александра Федорыча и Петра Иваныча Адуевых и двух антитетических жизненных стратегиях – искание и добывание «сокровищ».
Образы Александра Федорыча и Петра Иваныча Адуевых автор выстраивает по своему основному стилевому принципу – «изображение действительности в постоянном композиционном соположении» [7, с. 11]. Гончаров показывает, что для Александра Федорыча важны прежде всего духовные ценности, хотя и превратно им понимаемые. Главнейшими из них являются «святые волнения» – любовь и «особый мир» – творчество [2, с. 214, 265]. Для Петра Иваныча же значимы исключительно вещественные блага, которые «доставляет» дело – «деньги» и «комфорт» [2, с. 218]. Вместе с тем автор показывает и два пути к личному счастью, к жизненным «сокровищам» – это путь поиска, на который ориентирован романтически настроенный Адуев-младший, и путь добывания, которым следует прагматик Адуев-старший.
Александр Адуев
Смысловым акцентом в развитии мотива «сокровищ» и их поиска, явленной в сюжетной линии Александра Федорыча Адуева, автор делает проблему эгоизма и самообмана. В отношениях с Надинькой Люберецкой Александр Федорыч упивается мнимыми уникальностью и силой своих романтических чувств: «жалкие! кто из вас обладает таким сокровищем, как я? кто так умеет чувствовать?» – риторически вопрошает персонаж (курсив мой. – М.В.) [2, с. 265]. При помощи речевой фигуры сравнения, введенной в речь повествователя, автор отмечает высокомерную манеру в поведении молодого человека, который «вел себя с другими, как богатый капиталист на бирже с мелкими купцами», и задает ироническую оценку идеалов Адуева-младшего (курсив мой. – М.В.) [2, с. 265]. Художник разоблачает духовные ценностные установки Александра, показывая, что «священные и высокие чувства», «святые волнения», как называет герой свою любовь, – это лишь средство, благодаря которому юноша тешит свое самолюбие, чувствует свое превосходство над другими [2, с. 209, 214]. Обнаруживая корыстные и себялюбивые интересы Адуева-младшего в романтических отношениях, автор на уровне оппозиции земное – небесное, связанной в европейской культуре с христианскими идеалами, однозначно вписывает его жизненные ориентиры в парадигму земных сокровищ. Зазор между должным и наличным в чувственной сфере подготавливает череду драматических разочарований юноши в себе и в жизни.
Иронический модус в мечтательно-эгоистических устремлениях Александра Федорыча усилен в диалогах дяди и племянника. Петр Иваныч наставляет и предупреждает юношу: «верить в вечность и неизменность любви <…> глупо», подобное заблуждение принесет впоследствии «горя более, нежели сколько бы его должно быть» [2, с. 217, 240]. Дядины слова оказываются пророческими для племянника. Обретение Александром любви в жизни приносит ему лишь вре́менное и во многом ложное ощущение счастья.
Художник усложняет мотивный узел, актуализируя мотив «похищенного сокровища» и выводя на романную сцену эпизодическую фигуру графа Новинского, которого в качестве своего избранника Надинька Люберецкая предпочла герою. Адуев-младший, жалуясь Петру Иванычу на свое «несчастие» и называя графа подлецом, который – в восприятии молодого человека – «похитил то, что <…> дороже всех сокровищ в мире», высказывает намерение вызвать соперника на дуэль: «он [граф Новинский. – М.В.] дорого заплатит за свое мастерство! <…> не жить ему, не наслаждаться похищенным сокровищем» (курсив мой. – М.В.) [2, с. 294, 296]. Романтические штампы в речи Александра Федорыча обнажают противоречия персонажа с духовной истиной: он предстает грубым, жестоким, раздраженным и завистливым по отношению к чужому счастью. Вердикт молодому человеку выносит дядя, который говорит племяннику, что тот «неблагодарен» и поступает «дурно», браня Надиньку и графа: «это эгоизм» [2, с. 300, 306]. В ироническом замечании Адуева-старшего, о том, что ранее Александр «был на седьмом небе», а теперь не умеет «перенести горя», автор травестирует несчастье, постигшее героя: оно заключается не в потере любви, а в уязвлении его самолюбия [2, с. 308].
Адуев-младший окончательно разочаровывается в любви как главной жизненной ценности в последующих отношениях – с Юлией Тафаевой и Лизой Костяковой, представ в одной романтической истории, подобно Надиньке, изменником, в другой – коварным соблазнителем. Его поиски «сокровищ» увенчиваются разочарованием.
Последним жизненным ориентиром у Александра остается творчество «почетное назначение», к которому, как говорил сам герой, он «призван» [2, с. 333]. Несостоятельность своего таланта герой объясняет тем, что «высокое поэтическое назначение изменило» [2, с. 336]. Впоследствии, Александр, находящийся в состоянии отчаянья, размышляет: «сколько сокровищ открыл я в душе своей: куда они делись? Я пустил их в размен по свету <…> и <…> получил <…> горькое разочарование» (курсив мой. – М.В.) [2, с. 392]. Однако автор не причисляет Адуева-младшего к типу трагического героя. По мысли Гончарова, духовные качества – «сокровища», о которых говорит Александр – не существуют в человеке как данность, а достигаются тяжелой работой над самим собой. Адуеву-младшему, исполненному тщеславия и самолюбия, на данном этапе рефлексия недоступна: «всю пустоту и всю ничтожность жизни», которые ощутил герой, связаны лишь исключительно с тем, что духовно пуст он сам [2, с. 414]. Мотив «сокровищ» при изображении Адуева-младшего оказывается тесно сплетен с мотивом Другого: автор фиксирует, что сплав духовных ценностей и эгоизма невозможен [8]. Как отмечает В.А. Недзвецкий, «принимая и ощущая жизнь лишь в ее безусловных ценностях и проявлениях <…>, Адуев-младший не хочет знать и признавать ее обыкновенных сторон и требований» [9, с. 7]. Презрев земные блага и разочаровавшись в прежних идеалах, Александр, не находящий внутренних сил отстаивать свои жизненные ценности, оказывается душевно сломленным и решает ехать в деревню, где в течение чуть более полутора лет переосмысливает свою жизнь.
Лишь в родовом имении герой «помирился с прошедшим», его «ненависть, мрачный взгляд, угрюмость, нелюдимость смягчились уединением, размышлением» [2, с. 448]. Приходя в согласие с самим собой и определяя для себя конкретные жизненные цели, Александр вновь решает отправиться в столицу: в письме к Лизавете Александровне – супруге Петра Иваныча – Адуев-младший признается, что наконец избавился от «вспышек уколотого самолюбия» и «детской раздражительности» [2, с. 450]. Автор, показывая, как молодой человек поступается своим эгоистическим взглядом на мир, демонстрирует намеченный героем путь обретения истинного сокровища, сочетающего в себе духовную полноту человека и деятельный поиск им «свыше предназначенной цели» [2, с. 450].
Однако «гончаровский идеал» жизни, претворенный в романе «в виде <…> очерка-схемы, набросанной в <…> письме Александра Адуева из деревни к тетушке и дядюшке», в итоге не персонифицируется в образе главного героя [10, с. 12]. Об этом свидетельствует эпилог романа, в котором Адуев-младший спустя четыре года после своего возвращения в Петербург, изображен бездушным человеком, потерявшим духовные жизненные приоритеты. Автор демонстрирует, как материальные блага становятся доминантой в жизни Адуева-младшего: герой успешно продвигается по карьерной лестнице, зарабатывает «много денег» как служебными, так и «посторонними трудами» и, ко всему прочему, в скором времени собирается жениться на «богатой» невесте [2, с. 468].
Петр Иваныч Адуев
Проблему утраты человеком жизненных ориентиров при изображении Александра, автор, развивая мотивную линию, подсвечивает образом Петра Иваныча, чьи постулаты – это «прагматизм, рационализм и расчетливость» [3, с. 286]. Как отмечает В.А. Недзвецкий, «суровое авторское испытание», предназначенное Адуеву-старшему, совершается с позиций тех же человеческих ценностей, которые «приобретали известную комическую окраску в устах велеречивого Александра» [10, с. 11]. Гончаров показывает, что для Адуева-старшего, считающего себя тем, кто «думает и чувствует по-земному», нет разницы между деловой и чувственной сферами взаимоотношений. В субъектном сознании Лизаветы Александровны, размышляющей о семейном счастье с мужем, автор подбирает стилистические маркеры для мотива сокровища из семантического ряда материальных благ, ценных для Петра Иваныча: «она взглянула на роскошную мебель и на все игрушки и дорогие безделки своего будуара – и весь этот комфорт <…> показался ей холодною насмешкой над истинным счастьем» (курсив мой. – М.В.) [2, с. 315].
Автор демонстрирует, как Адуев-старший, обеспечивая супругу «богатством, роскошью» и руководствуясь своими практическими интересами и в семейной жизни, до болезни Лизаветы Александровны не пытался узнать ее «скрытых желаний» [2, с. 458, 459]. Лишь в эпилоге романа Петр Иваныч понимает, что товарно-денежные отношения и материальные сокровища не могут стать заменой сокровищам духовным: «он угадал ответ <…> чувствуя, что <…> нужно больше сердца, чем головы» [2, с. 459, 460].
Аксиологические векторы мотива «сокровищ»: искание и добывание
В ценностной системе романа номинация «сокровище» являет разные смыслы не только на уровне оппозиций духовное – материальное, небесное – земное, мечтательное – прагматичное, но и на уровне оппозиции искание – добывание, проясняющей внутренние стимулы обоих Адуевых, движущие их на пути к обретению соответствующих благ. В эпизоде спора между дядей и племянником о жизненном назначении человека, Петр Иваныч иронично замечает: «всякому свое: одному суждено витать в небесных пространствах, а другому рыться в наземе и оттуда добывать сокровища» (курсив мой. – М.В.) [2, с. 335]. Для Александра сокровище – это объекты неосязаемые (духовные), которые следует лишь найти: в себе герой чувствовал «способность любить» и искал человека, «одаренного такой же силой», думал, что в него «вложен свыше творческий дар», и искал «славы» [2, с. 179, 325, 389, 451]. Для Петра Иваныча же сокровище – это объекты осязаемые (материальные), которые можно получить лишь усердным трудом: богатство, предметы роскоши, «деньги, комфорт, чины» и даже любовь [2, с. 218]. Подобно тому, как дядя пытается привить племяннику собственное убеждение о полезности практического дела, так и Александр стремится доказать Адуеву-старшему, «что есть иная жизнь, <…> иное счастье» [2, с. 336].
Гончаров в противоположных векторах развития мотива «сокровищ» – искании духовного и добывании материального – показывает конфликт ценностных установок персонажей и высвечивает проблему определения пути в поиске человеком счастья. Изображая ценностные ориентации персонажей, художник обращается к мотиву «сокровищ» и показывает разницу в жизненных стратегиях Александра Федорыча и Петра Иваныча Адуевых, проявляющуюся в оппозициях «мечтательное – прагматичное», «духовное – материальное», «небесное – земное», «искание – добывание». Если при изображении Адуева-младшего автор, задавая иронический модус, демонстрирует невозможность совмещения человеческого эгоизма и духовных ценностей, то при изображении Адуева-старшего писатель показывает недопустимость только лишь материальных ценностных установок, исключающих чувственные и теплые взаимоотношения между людьми. В эпилоге автор подводит романный итог выбранного персонажами пути к счастью: жизненный выбор Александра Федорыча, перенявшего в искаженном виде ценности Петра Иваныча, в конечном счете сводится к безраздельному добыванию им материальных благ, а драматичное положение Адуева-старшего, пересмотревшего свои жизненные ориентиры, открывает в герое готовность к поиску в себе духовных начал.
Выводы
Анализ сквозного мотива «сокровищ» и выявление его аксиологических векторов позволяет определить, что персонажная пара Адуев-старший – Адуев-младший является стержневой для формирования ценностных ориентаций в романе Гончарова «Обыкновенная история». Писатель показывает различие двух характеров и развитие внешнего конфликта между персонажами, построенного на столкновении материальных и духовных ценностей и соотнесенного для каждого из героев с внутренними противоречиями. Поиск и добывание как различные жизненные стратегии в обретении личного счастья получают свою оценку в свете проблемы эгоизма и философской категории Другого, что свидетельствует об уникальной индивидуально-авторской разработке Гончаровым ключевого экзистенциального вопроса о сущности и смысле человеческой жизни.
Литература:
- Бахтин М.М. Философская эстетика 1920-х годов. // Бахтин М.М. Собр. соч.: В 7 т. Т. 1. М.: Русские словари, языки славянской культуры, 2003. 955 с.
- Гончаров И.А. Обыкновенная история. // Гончаров И.А. Полн. собр. соч. и писем: В 20 т. Т. 1. СПб.: Наука, 1997. С. 172-469.
- Гребенщиков Ю.Ю. Образы «уголок» и «гнездо» в романах И.А. Гончарова и И.С. Тургенева 1850-х годов. // Материалы VI Междунар. научной конф., посвященной 205-летию со дня рождения И.А. Гончарова. Ульяновск: Корпорация технологий продвижения, 2017. С. 283-290.
- Ингарден Р. Исследования по эстетике. / пер. с польского А. Ермилова и Б. Федорова. М.: Изд-во иностр. лит., 1962. 572 с.
- Краснощекова Е.А. И.А. Гончаров: Мир творчества. СПб.: Пушкинский фонд, 1997. 492 с.
- Лоскутникова М.Б. Архитектонический строй романа «Обрыв»: сквозные и локальные мотивы. // Материалы VI Междунар. научной конф., посвященной 205-летию со дня рождения И.А. Гончарова. Ульяновск: Корпорация технологий продвижения, 2017. С. 113-121.
- Лоскутникова М.Б. Композиционные принципы стилеобразования в романе И.А. Гончарова «Обыкновенная история» // European Social Science Journal (Европейский журнал социальных наук, ЕЖСН-ESSJ). 2012. № 4. С. 173-179.
- Лоскутникова М.Б. Мотив Другого в романе И.А. Гончарова «Обыкновенная история». // Русистика и компаративистика. Вып. IX. М.: МГПУ, 2014. С. 99-115.
- Недзвецкий В.А. И.А. Гончаров – романист и художник. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1992. 175 с.
- Недзвецкий В.А. Романы И.А. Гончарова. // Гончаров И.А.: Материалы юбилейной гончаровской конференции 1987 года. Ульяновск: Симбирская книга, 1992. С. 3-37.
- Отрадин М.В. Проза И. А. Гончарова в литературном контексте. СПб.: Изд-во С.-Петербург. ун-та, 1994. 169 с.
- Пруцков Н.И. Мастерство Гончарова-романиста. М.; Л.: АН СССР, 1963. 230 с.
- Скафтымов А.П. Нравственные искания русских писателей: Статьи и исследования о русских классиках. М.: Художественная литература, 1972. 543 с.
- Филатов А.В. Аксиология в теории литературы: основные направления ценностного анализа. // Сибирский филологический журнал. 2019. № 4. С. 130-140.
- Хализев В.Е. Теория литературы: учеб. для студентов вузов. М.: Высш. шк., 2004. 404 с.
- Хализев В.Е. Ценностные ориентации русской классики. М.: Гнозис, 2005. 429 с.
- Цейтлин А.Г. И.А. Гончаров. М.: Изд-во АН СССР, 1950. 491 с.
The motive of «treasure» in I.A. Goncharov's novel «Ordinary History»
Vasilieva M.V.,
bachelor of 4 course of the Moscow City University, Moscow
Research supervisor:
Grebenshchikov Yuri Yuryevich,
assistants of the Department of Russian Literature of the Institute of Humanities of the Moscow City University
Аnnotation. The article reveals the role of the «treasure» motif in the formation of central images in I.A. Goncharov's novel «An Ordinary Story». The motif of «treasures» accompanies the development of the external conflict of Aduyev Sr. and Aduyev Jr. and is included in the development of internal contradictions of each of them. The axiological vectors of the «treasure» motif are embodied in two antithetical life strategies – the search and the extraction of «treasures». The conclusion is made about the author's focus on the development of existential issues and the formulation of the question of determining individual and personal life priorities by a person in view of the Other.
Keywords: the motive of «treasures», axiological vectors of the motive, conflict formation, the category of the Other.
Literature:
- Bakhtin M.M. Philosophical aesthetics of the 1920s. Collection of works: In 7 volumes. Vol. 1. Moscow: Russkie slovari, yazyki slavyanskoj kultury, 2003. 955 pages.
- Goncharov I.A. An Ordinary Story. Complete collection of works and letters: In 20 volumes. Vol. 1. St. Petersburg: Nauka, 1997. Page: 172-469
- Grebenshchikov Y.Y. Images of the «corner» and «nest» in the novels of I.A. Goncharov and I.S. Turgenev of the 1850s. // Materials of the VI International Scientific Conference dedicated to the 205th anniversary of the birth of I.A. Goncharov. Ulyanovsk: Korporaciya tekhnologij prodvizheniya, 2017. Page: 283-290.
- Ingarden R. Research on aesthetics. / Translated from Polish by A. Ermilov and B. Fedorov. Moscow: Izdatelstvo inostrannoj literatury, 1962. 572 pages.
- Krasnoshchekova E.A. I.A. Goncharov: The world of creativity. St. Petersburg: Pushkinskij fond, 1997. 492 pages.
- Loskutnikova M.B. The architectonic system of the novel «The Precipice»: end-to-end and local motifs. // Materials of the VI International Scientific Conference dedicated to the 205th anniversary of the birth of I.A. Goncharov. Ulyanovsk: Korporaciya tekhnologij prodvizheniya, 2017. Page: 113-121.
- Loskutnikova M.B. Composition principles of style formation in the novel «An Ordinary Story» of I.A. Goncharov // European Social Science Journal. 2012. № 4. Page: 173-179
- Loskutnikova M.B. Motif of the Other in I.A. Goncharov’s novel «An Ordinary Story» // Russistics and Comparative studies. Is. IX. Moscow: MGPU, 2014. Page: 99-115.
- Nedzvetsky V.A. I.A. Goncharov as novelist and artist. Moscow: MSU, 1992. 175 pages.
- Nedzvetsky V.A. Novels by I.A. Goncharov. // Goncharov I.A.: Materials of the anniversary conference Goncharov's 1987. Ulyanovsk: Simbirskaya kniga, 1992. Page: 3-37.
- Otradin M.V. Prose of I.A. Goncharov in the literary context. St. Petersburg: SPbGU, 1994. 123 pages.
- Prutskov N.I. The craft of Goncharov as novelist. Moscow; Leningrad: AN USSR, 1963. 230 pages.
- Skaftymov A.P. The moral searches by Russian authors: Articles and researches on Russian classic authors. Moscow: Hudozhestvennaya literatura, 1972. 543 pages.
- Filatov A.V. Axiology in literary criticism: main directions of value analysis. // Siberian journal of philology. 2019. № 4. Page: 130-140.
- Halizev V.E. Axiology of Russian classical literature. Moscow: Gnozis, 2005. 429 pages.
- Halizev V.E. Theory of literature: textbook for university students. Moscow: Vysshaya shkola, 2004. 404 pages.
- Zeitlin A.G. I.A. Goncharov. Moscow: AN USSR, 1950. 491 pages.