Аннотация. Статья посвящена вопросам исследования индивидуальной метафорики в поэтическом тексте. В фокусе внимания автора находится индивидуально-поэтическая cочетаемость лексических средств в генитивной метафоре В. Маяковского. В статье анализируется соматическая лексика в генитивной метафоре поэта.
Ключевые слова: генитивная метафора, поэтический текст, соматическая лексика.
В лирике В. Маяковского генитивная метафора является тем видом метафоры, который он постоянно осваивал в своем идиостиле. Обращение к индивидуально-поэтической сочетаемости слов-компонентов в метафоре В. Маяковского позволит описать лексико-семантическое наполнение генитивной метафоры поэта и понять, как индивидуальные ассоциативные связи могут влиять на процесс метафоризации.
Напомним, что свое название генитивная метафора получила по существительному, стоящему в родительном падеже, от лат. genitivus – «родительный». Под генитивной метафорой понимается сочетание, в котором управляющим словом является поэтический предикат, представленный существительным в именительном падеже, а управляемым – поэтический субъект в родительном падеже [5, с. 299]. Примером такой метафоры может служить сочетание вобла воображения из поэмы В. Маяковского «Облако в штанах»:
А оказывается –
Прежде чем начнёт петься,
Долго ходят, размозолев от брожения,
И тихо барахтается в тине сердца
Глупая вобла воображения.
Как мы видим, структура генитивной метафоры включает два компонента: одним является поэтический субъект, то, что сравнивается (существительное в форме родительного падежа, лексема воображение в данной метафоре); вторым компонентом становится поэтический предикат, то, с чем сравнивается (существительное в форме именительного падежа, лексема вобла в данной метафоре). Для лингвистических исследований метафоры характерно внимание к обоим компонентам, так как описание лексико-семантических групп слов, их представляющих, показывает особенности функционирования данного типа метафоры. В чем секрет избирательности поэта в выборе слов, принадлежащих к той или иной лексико-семантической группе? Какое влияние данный выбор оказывает на формирование поэтического языка?
Наблюдение над метафорикой В. Маяковского показывает, что в качестве поэтического субъекта в генитивной метафоре поэтом избираются такие слова, как:
- строфа, размер, рифма (Вот иду я, / заморский страус, в перьях строф, размеров и рифм «России»);
- история (Клячу истории загоним «Левый марш»);
- дни, годы, век (Дней бык пег. / Медленна лет арба. / Наш бог бег. / Сердце наш барабан «Наш марш»; В богадельнях идущих веков, / может быть, мать сыщется «От усталости») и др.
Однако из всего многообразия лексико-семантических групп выделим значимую лексико-семантическую группу поэтического субъекта, представляющую соматическую лексику (имена существительные со значением частей тела человека). К ней мы отнесем такие слова, как губы, голос, душа, сердце и др. Обратимся к примерам:
Земля!
Дай исцелую твою лысеющую голову
Лохмотьями губ моих в пятнах чужих позолот.
«От усталости»
Генитивная метафора лохмотья губ в контексте стихотворения передает нам трагическое одиночество лирического героя, ищущего в богадельнях веков родственную душу, и его предельное изнеможение уже настрадавшегося, заневоленного «верёвками грязных дорог», пытавшегося множество раз найти выход из какого-то сложного положения, но признавшего безрезультативность своих попыток. На его губах уже скопились «пятна чужих позолот», и губы лирического героя уже превратились в самые настоящие лохмотья. Яркая метафора, удивляя своей глубиной и прозрачностью, созвучна одному из мотивов, характерному для мировосприятия Г. Адамовича, который, по мнению А.Н. Верещагиной, размышлял о невозможности существования поэзии как гармоничного искусства [1, с. 54].
Душа у поэта в метафоре мостовая души перестает быть неприкосновенной, что ведет к внутреннему надлому, когда неприкосновенное становится всеобщим:
По мостовой
моей души изъезженной
шаги помешанных
вьют жестких фраз пяты.
«Я»
Душа – это что-то личное, сокровенное, недоступное каждому, но В. Маяковский называет ее «мостовой», местом, где всегда присутствует нескончаемых поток людей, лошадей, повозок, где всегда очень шумно и грязно, где люди «вьют жестких фраз пяты» своими шагами. Из данного отрывка яркой метафорой перед читателем предстает «мостовая души» (мостовая – предикат, души – субъект), которая имеет дополнительную окраску в виде эпитета «изъезженный». Многие лирические произведения, о которых мы говорим, В. Маяковский читал со сцены, например, сцены кафе «Бродячая собака» в Петербурге. Отметим, что в понимании авторского мира помогает и представление о месте, где поэт читал стихи. Изучение образа места, как замечает Е.Ю. Колышева, позволит лучше понять жизнь и творчество поэта, эпоху [3, с. 153]. Постижению смысла поэтических строк будет способствовать обращение и к аудиозаписям, позволяющим услышать голос В. Маяковского и согласиться или опровергнуть высказывание о бархате голоса его.
Голос в метафоре бархат голоса овеществляется поэтом дважды. Сначала голос становится бархатом, который может интерпретироваться как стертое выражение «бархатный голос», так и в значении материала – бархат:
Я сошью себе черные штаны
из бархата голоса моего.
«Кофта Фата»
Далее В. Маяковский овеществляет образованную генитивную метафору «бархат голоса», собираясь сшить себе из них штаны, добавляя колористический эпитет «черные». Черные штаны можно сшить только из ткани черного цвета, но почему голос (бархатистый) именно такого цвета? Бархат считается тканью королей, символом роскоши, мягкости и комфорта. Слово, обозначающее чрезвычайно приятный на ощупь, блестящий и создающий праздничное настроение, сочетается со словом, обозначающим черный цвет, который может ассоциироваться и с печалью, и торжеством. Отметим, что метафора, выделяет такой признак предмета, который «при обычном рассмотрении кажется невозможным» [8, с. 44]. Метафора становится внутренне противоречивой, утверждая тождество заведомо нетождественного [2, с. 8].
Не только душа, голос в поэтическом мире лирического героя В. Маяковского, но и сердце переполнены трагизмом мироощущения. Сердце в поэтических строках превращается в окровавленный лоскут:
Вашу мысль,
Мечтающую на размягченном мозгу,
как выжиревший лакей на засаленной кушетке,
буду дразнить об окровавленный сердца лоскут;
досыта изъиздеваюсь, нахальный и едкий.
«Облако в штанах»
В данном отрывке примечательным является расположение стихов и их связь между собой. Если мы рассмотрим отрывок, не разделяя его на строки, при этом переставим части предложения в их логическом порядке, то передаваемые образы станут для нас, читателей, яснее: (1) Вашу мысль, мечтающую на размягченном мозгу, буду дразнить об окровавленный сердца лоскут; (2) досыта изъиздеваюсь, нахальный и едкий, как выжиревший лакей на засаленной кушетке.
В метафоре лоскут сердца (сердца – субъект, лоскут – предикат) слово «лоскут» обозначает отрывок или отрезок материи, бумаги, кожи, – не целый кусок или лист, сочетаясь со словом сердце, создает образ страдающего поэта, чье сердце не является чем-то целым. Недаром автор распространяет метафору с помощью эпитета «окровавленный». Его участь – быть окровавленным, быть испачканным, залитым кровью. Сердце разорвано, но лирический герой готов дразнить мечтающую мысль, принося себя в жертву. Он готов приносить себе еще больше боли, показать всю эту нахальность и едкость для того, чтобы, на наш взгляд, окончательно доказать свою моральную стойкость и силу.
В то же время сердце наделяется силой и мужеством; из сердец могут вырастать баррикады:
Товарищи!
На баррикады! –
Баррикады сердец и душ.
«Приказ по армии искусств»
«Баррикады сердец и душ» (баррикады – предикат, сердца и души – субъект) – генетивная метафора, в которой поэтический субъект представлен в виде двух составляющих, которые в нашем сознании никак не могли бы соединиться со значением слова «баррикады». Лирический герой призывает взобраться «на баррикады сердец и душ», но мы понимаем, что при словах «сердце и душа» должен стоят предлог «в» (залезть в душу, попасть в сердце). Поэт прекрасно соединяет два абсолютно полярных понятия, придавая образу сердца и души совсем иную окраску. Они предстают перед нами чем-то огромным, недосягаемым, стойким, крепким, вражеским, воздвигнутым для обороны.
Соматическая лексика, представляющая слова-компоненты в генитивной метафоре в лирике В. Маяковского, сочетается со словами, относящимися к лексико-семантической группе слов со значением ткани или ее части, одежды, которая подверглась повреждению или разрушению, что не может не говорить о трагизме мироощущения поэта, а также о восприятии творческого процесса, связанного с дисгармонией. Дальнейшее описание лексико-семантических групп, сочетающихся с соматической лексикой, позволит более полно раскрыть особенности поэтического языка В. Маяковского.
Отметим, что соматическая лексика, часто выступающая в роли поэтического субъекта в индивидуальных метафорах многих поэтов, становилась объектом различных исследований [6, с. 83]. Каждое из исследований расширяет наше представление о восприятии тем или иным поэтом окружающего мира и вносит вклад в описание поэтического языка каждого из поэтов и определенной эпохи.
В заключение отметим, что соматическая лексика, активно использованная в генитивной метафоре В. Маяковского, открывает пронзительный мир человеческой души, рассказу о которой необходимо уделить внимание на уроках, посвященных творчеству поэта. Согласимся с В.А. Кохановой, что «подобранный текст становится эмоционально и интеллектуально воздействующим объектом изучения» [4, с. 7]. Сердца молодых читателей по-прежнему открыты для метафор поэта, заставляющих удивляться авторским ассоциациям.
The genitive metaphor of V. Mayakovsky
Turaeva V.I.,
bachelor of 5 course of the Moscow City University, Moscow
Research supervisor:
Laputina Tatiana Valerievna,
Associate Professor of the Department of the Russian Language and Methods of Teaching Philological Disciplines of the Institute of Humanities of the Moscow City University, Candidate of Philological Sciences
Annotation. The article is devoted to the study of individual metaphorics in a poetic text. The focus is on the compatibility of lexical means in the genitive metaphor of V. Mayakovsky. The author analyzes somatic vocabulary in the poet’s genitive metaphor.
Keywords: genitive metaphor, poetic text, somatic vocabulary
- Верещагина А.Н. О предназначении поэзии (Г. Адамович. «Тридцатые годы, и тени в Версали...»). // Русский язык в школе. 2012. № 3. С. 52-55.
- Девятова Н.М. Сходство как сравнительный смысл и его языковые репрезентации. // Вестник Московского государственного областного университета. Серия: Русская филология. 2011. № 2. С.7-13.
- Колышева Е.Ю. «Гений места» на уроках литературы. // Проблемы современного филологического образования: Сборник научных статей. Выпуск XVII / Отв. ред. В.А. Коханова. М.: МГПУ, Ярославль: Ремдер, 2019. С.152-162.
- Коханова В.А. Текстоцентрический подход как методологическая основа обучения филологическим дисциплинам. // Текст, контекст, интертекст: Сборник научных статей по материалам Международной научной конференции «XIV Виноградовские чтения», Москва, 16-17 октября 2015 года / Ответственный редактор И.А. Бирич, В.А. Коханова, А.Ю. Челнокова. М.: Московский городской педагогический университет, 2016. С. 6-14.
- Лапутина Т.В. Особенности индивидуально-поэтической сочетаемости лексических средств в генитивной метафоре. // Актуальные проблемы в современной науке: теория и практика: II-я Международная научно-практическая конференция, Москва, 14 мая 2018. М.: Общество с ограниченной ответственностью «Учебно-методический центр «Триада», 2018. С.299-308.
- Лапутина Т.В. Субстантивная метафора Б. Ахмадулиной. // Филологический сборник: в честь юбилея профессора Л.И. Осиповой. М.: Общество с ограниченной ответственностью Рекламно-издательское агентство «ВивидАрт», 2015. С. 83-89.
- Маяковский В.В. Сочинения. В 2 т. Т. 1 / Владимир Владимирович Маяковский; сост. Ал. Михайлова. М.: Правда,1987. 768 с.
- Русский язык и литература. Часть 1: Русский язык: учебник / А.В. Алексеев, Т.В. Лапутина, И.Д. Михайлова и др.; под ред. канд. филол. наук А.В. Алексеева. М.: Инфра. 2020. 363 с. (Среднее профессиональное образование).
- Vereshchagina A.N. On the purpose of poetry (G. Adamovich. «The Thirties and shadows in Versailles...»). // Russian language at school. 2012. № 3. Page: 52-55.
- Devyatova N.M. Similarity as a comparative meaning and its linguistic representations. // Bulletin of the Moscow State Regional University. Series: Russian Philology. 2011. № 2. Page: 7-13.
- Kolysheva E.Yu. «The genius of the place» in literature lessons. // Problems of modern philological education: A collection of scientific articles. Issue XVII / Ed. V.A. Kokhanova. Moscow: MCU, Yaroslavl: Remder, 2019. Page: 152-162.
- Kokhanova V.A. Text-centric approach as a methodological basis for teaching philological disciplines. // Text, context, intertext: Collection of scientific articles based on the materials of the International Scientific Conference «XIV Vinogradov Readings», Moscow, October 16-17, 2015 / Executive Editor I.A. Birich, V.A. Kokhanova, A.Yu. Chelnokova. Moscow: Moscow City Pedagogical University, 2016. Page: 6-14.
- Laputina T.V. Features of individual poetic compatibility of lexical means in the genitive metaphor. // Actual problems of modern science: theory and practice: II International Scientific and Practical Conference, Moscow, May 14, 2018. Moscow: Limited Liability Company “Educational and Methodological Center “Triada”, 2018. Page: 299-308.
- Laputina T.V. The substantive metaphor of B. Akhmadulina. // Philological collection: in honor of the anniversary of Professor L.I. Osipova. M.: Limited Liability Company Advertising and Publishing Agency «Vividart», 2015. Page: 83-89.
- Mayakovsky V.V. Works. In 2 vol. Vol. 1 / Vladimir Vladimirovich Mayakovsky; comp. by Al. Mikhailov. Moscow: Pravda, 198. 768 pages.
- Russian language and literature. Part 1: Russian language: textbook / A.V. Alekseev, T.V. Laputina, I.D. Mikhailova, etc.; edited by A.V. Alekseev, Candidate of Philological Sciences. Moscow: Infra. М, 2020. 363 pages.