Аннотация. В статье рассматривается оппозиционная пара мотивов света и тьмы в романе И.С. Тургенева «Дым» (1867) и их воплощение в образах Татьяны Шестовой и Ирины Осининой-Ратмировой. Рассмотрено развитие данных мотивов и их влияние на развитие сюжета.
Ключевые слова: мотив, сюжет, роман.
Мотивика в литературоведении рассматривается как «совокупность отдельных тем и тематических узлов»: мотивы являются маркерами «движения авторской мысли, отражающего концептуальные стороны мировидения» [3, с. 32]. Иными словами, мотив – «компонент произведений, обладающий повышенной значимостью» [8, с. 301]. Б.Н. Путилов подчеркивал: мотивы являются «устойчивыми семантическими единицами» и «характеризуются повышенной, можно сказать, исключительной степенью семиотичности. Каждый мотив обладает устойчивым набором значений» [6, с. 84]. Общепризнанным показателем мотива является его повторяемость. По мнению Б.М. Гаспарова, мотивом может являться «любой феномен, любое смысловое «пятно» – событие, черта характера, элемент ландшафта, любой предмет, произнесенное слово, краска, звук и т.д.» [2, с. 30].
В романе И.С. Тургенева «Дым» (1867) мотивы света и тьмы связаны с образами Татьяны Шестовой и Ирины Осининой-Ратмировой. О.Н. Осмоловский отмечает, что «метания» Григория Михайловича Литвинова между Татьяной и Ириной уподоблены «свету и тьме, влечению к ангелу-хранителю и бесу-искусителю» [5, с. 245]. Мотив «темный» / «темнота» в романе «Дым» и пластически-ритмизированное обращение автора к нему были последовательно рассмотрены М.Б. Лоскутниковой, подчеркнувшей, что знаки «темный» / «темнота» являются «словесными маркерами [...] лжи, подлости, коварства, безнравственности» [4, с. 38].
«Бес-искуситель» для главного героя – Ирина, с ее образом связан мотив тьмы. Впервые в романе она появляется в III главе: «Высокая, стройная дама в шляпке с короткою черную вуалеткой проворно спускалась с той же лестницы» [7, с. 259]. Когда же Литвинов замечает у себя в комнате букет гелиотропов, слуга отвечает ему, что цветы принесла дама: «она была высокого роста и прекрасно одета, а на лице имела вуаль» [7, с. 278]. Ирина в романе часто предстает с закрытыми темной вуалью глазами: «Сидевшая на скамейке дама с синим вуалем на лице проворно встала и подошла к нему… Он узнал Ирину»; «Глаза ее блестели странным блеском, а щеки и губы мертвенно белели сквозь частую сетку вуаля»; «Около семи часов вечера дама в черной мантилье, с вуалем на лице, два раза подходила к крыльцу его гостиницы» [7, с. 319, 393]. Но стоит отметить, что темные цвета в одежде Ирины появляются только в Баден-Бадене.
Образ Ирины изначально предстает как двойственный. Помимо «тьмы» в нем присутствует и «свет»: «Это была девушка <…> с густыми белокурыми волосами; их темные пряди оригинально перемежались с другими, светлыми» [7, с. 281]. Если в Москве перед балом Ирина выходит к Литвинову «в белом тарлатановом платье», то в Бадене на вечере у Ратмировых она одета совсем иначе: «На ней было черное креповое платье с едва заметными золотыми украшениями» [7, с. 288, 334]. «Свет» в Ирине меркнет перед балом, поскольку она прекрасно понимает, что произойдет после этой поездки: «Литвинов рассыпался в восторженных похвалах. Но Ирина уже не слушала его и, поднеся букет к лицу, опять глядела куда-то вдаль своими странными, словно потемневшими и расширенными глазами» [7, с. 289].
Мотив тьмы связан с особенностями романного хронотопа. Ирина уезжает на бал ночью: «Благословив на ночь оставшихся детей и облачившись в меховые одежды, князь и княгиня направились к крыльцу; Ирина в жиденьком коротеньком салопчике, – уж как же ненавидела она этот салопчик! – молча последовала за ними» [7, с. 289]. Когда же Литвинов решает навестить ее на следующий день, он узнает, что «у Ирины болит голова, что она лежит в постели и не встанет до вечера, что, впрочем, такое расстройство нимало не удивительно после первого бала» [7, с. 289-290].
Сама героиня «светлой полосой» своей жизни считает время, проведенное с Литвиновым в Москве: «Когда я вас увидала, все мое хорошее, молодое во мне пробудилось… то время, когда я еще не выбрала своего жребия, все, что лежит там, в той светлой полосе, за этими десятью годами…» [7, с. 321].
Мотив тьмы, связанный с образом Ирины, является сюжетообразующим. До встречи с ней в Баден-Бадене будущее Литвинова для него самого кажется ясным: «Но оттого-то Литвинов так спокоен и прост, оттого он так самоуверенно глядит кругом, что жизнь его отчетливо ясно лежит пред ним, что судьба его определилась и что он гордится этою судьбой и радуется ей, как делу рук своих» [7, с. 255]. После же осознания чувств, пробудившихся вновь, герой оказывается во тьме: «образ Ирины так и воздвигался перед ним в своей черной, как бы траурной одежде, с лучезарною тишиной победы на беломраморном лице»; «долго не мог он выбиться из-под темного гнета одного и того же полусознанного, неясного ощущения; потом им овладел ужас при мысли, что будущность, его почти завоеванная будущность, опять заволоклась мраком» [7, с. 342].
Мотив света в романе связан с образом Татьяны Шестовой – невесты главного героя. Ее имя связано с образом Татьяны Лариной – героини романа А.С. Пушкина «Евгений Онегин». Это указывает на эталонную совокупность черт и качеств характера невесты Литвинова: она нравственна, чиста душой, предана избраннику и во имя дорогого человека готова пойти на жертвы.
А.Н. Веселовский отмечает, что цвет волос является важным признаком «историко-культурного свойства». В частности, «волосы светлорусые» — «это любимый цвет у греков и римлян»: «все гомеровские герои белокуры, кроме Гектора» [1, с. 61]. Именно в такой традиции Тургенев создает облик Татьяны Шестовой: «Невеста Литвинова была девушка великороссийской крови, русая, несколько полная и с чертами лица немного тяжелыми, но с удивительным выражением доброты и кротости в умных, светло-карих глазах, с нежным белым лбом, на котором, казалось, постоянно лежал луч солнца» [7, с. 341]. Портрет Татьяны дан автором в контрасте с портретом Ирины: «Поразительны, истинно поразительны были ее глаза, исчерна-серые, с зеленоватыми отливами, с поволокой, длинные, как у египетских божеств, с лучистыми ресницами и смелым взмахом бровей» [7, с. 281]. Присутствие во взгляде Ирины «божественного» не делает ее светлой, чистой. «Светом» для главного героя становится именно Татьяна.
Литвинову Татьяна по-настоящему дорога, он вспоминает и говорит с нею и о ней с особой добротой и нежностью: «ты одна мой ангел, мой добрый гений, тебя одну люблю и век любить буду. А к той я не пойду. Бог с ней совсем!»; «Мог ли я ожидать, что я… я нанесу такой удар тебе, моему лучшему другу, моему ангелу-хранителю!..» [7, с. 306, 372]. Татьяна для Литвинова – надежда на светлое будущее. Потугин при встрече с Литвиновым говорит о ней: «Я должен сказать, что не встречал существа более симпатичного. Это золотое сердце, истинно ангельская душа. <…> Ее нельзя разгадать тотчас, <…> стоит ей раз заглянуть в глаза» [7, с. 363]. Появление Татьяны в жизни Григория Михайловича спасает его от «тьмы» дважды: сначала, когда она соглашается стать его женой, позже – прощая его.
Ирина, наоборот, характеризуется как носительница темной силы. Литвинов спрашивает Потугина: «А она горда? Я скорей полагаю – капризна». И получает следующий ответ: «Горда, как бес…» [7, с. 331]. Сама Ирина, отправив Потугина к Литвинову, иронически просит передать: «черт не такой черный, каким его изображают» [7, с. 309].
Таким образом, в романе И.С. Тургенева «Дым» мотив света связан с образом Татьяны Шестовой. Образ Ирины Осининой-Ратмировой является двойственным, поэтому с ним связаны оппозиционные мотивы света и тьмы. Мотивы отображены как речевой характеристике героинь, так и в высказываниях других героев романа. Портрет Татьяны Шестовой дан автором в контрасте с портретом Ирины Осининой-Ратмировой. Мотивы света и тьмы призваны осуществлять организующую функцию в расстановке женских образов романа и в развитии личной истории главного героя Литвинова.
Motives of light and darkness in characters of Tatyana Shestova and Irina Osinina-Ratmirova in «Smoke» novel by I. S. Turgenev
Sycheva I.V.,
bachelor 5 courses of the Moscow City University, Moscow
Research supervisor:
Loskutnikova Maria Borisovna,
Docent of the Department of the Russian Literature of the Institute of Humanities of the Moscow City University, Candidate of Philological Sciences, Docent
Аnnotation. The article examines the oppositional pair of light and darkness motives in «Smoke» novel (1867) by I.S. Turgenev and their implementation in the characters of Tatyana Shestova and Irina Osinina-Ratmirova. In this article the author also analyzes the development of these motives in the novel and their influence on the plot.
Keywords: motive, plot, novel.
- Веселовский А.Н. Из истории эпитета // Веселовский А.Н. Историческая поэтика. М.: 1989. С. 59-75.
- Гаспаров Б.М. Литературные лейтмотивы. М.: 1993. С. 28-83.
- Лоскутникова М.Б. Введение в литературоведение: Практикум. М.: 2016. 80 с.
- Лоскутникова М.Б. Особенности великого национального стиля И.С. Тургенева (на материале романа «Дым») // Тургеневские чтения. Вып. 4. М.: 2009. С. 27-47.
- Осмоловский О.Н. Ф.М. Достоевский и русский роман XIX века. Орел, 2001. 336 с.
- Путилов Б.Н. Веселовский и проблемы фольклорного мотива // Наследие Александра Веселовского: Исследования и материалы. СПб.: 1992. С. 74-85.
- Тургенев И.С. Полн. собр. соч. и писем: В 30 т. Соч.: В 12 т. 2-е изд., испр. и доп. М.: 1981. Т. 7. 560 с.
- Хализев В.Е. Теория литературы. 3-е изд., испр. и доп. М.: 2002. 437 с.
- Veselovsky A.N. From the history of the epithet // Veselovsky A.N. Historical poetics. Moscow: 1989. Page: 59-75.
- Gasparov B.M. Literary leitmotifs. Moscow: 1993. Page: 28-83.
- Loskutnikova M.B. Introduction to Literary Criticism: Workshop. Moscow: 2016. 80 pages.
- Loskutnikova M.B. Features of the great national style I.S. Turgenev (based on the material of the novel «Smoke») // Turgenev readings. Out. 4. Moscow: 2009. Page: 27-47.
- Osmolovsky O.N. F.M. Dostoevsky and the Russian novel of the XIX century. Eagle, 2001. 336 pages.
- Putilov B.N. Veselovsky and the problems of the folklore motif // Legacy of Alexander Veselovsky: Research and materials. St. Petersburg: 1992. Page: 74-85.
- Turgenev I.S. Poln. sobr. соч. and letters: In 30 vols. Soch.: In 12 vols. 2nd ed., Corrected and supplemented by Moscow: 1981. T. 7. 560 pages.
- Khalizev V.E. Theory of literature. 3rd ed., amended and supplemented by Moscow: 2002. 437 pages.