Аннотация. В статье произведен анализ изображения пространства и времени в лирических прозаических миниатюрах В.Н. Полозковой.

Ключевые слова: лирическая прозаическая миниатюра, пространство, время, метафора.

Стихотворение в прозе, или лирическая прозаическая миниатюра, – лироэпический литературный жанр, совмещающий признаки как эпоса, так и лирики. Однако и по своим целям, и по структуре текста, и по способам языкового воплощения лирическая прозаическая миниатюра стоит ближе к лирике, чем к эпосу. В центре произведений, которые можно отнести к данному жанру – взгляд лирического героя на окружающую действительность. Приближает к лирике рассматриваемый жанр и наличие традиционных для этого рода средств художественной изобразительности: разнообразных повторов, ассонанса, аллитерации, метафоры, аллегории, сравнения, олицетворений, символов и т.д.

Пространство и время в мире лирической прозаической миниатюры создают эмоционально-экспрессивный настрой, что является жанрообразующим признаком. Пространство и время неотделимы друг от друга, моделируют окружающую обстановку; изображаются через временные и пространственные наречия, развернутые метафоры, сравнения, олицетворения, особенные синтаксические конструкции.

Пространство и время в лирических прозаических миниатюрах относительны. В миниатюре «Письмо далёкому другу», в которой лирическая героиня с болью и ностальгией пишет письмо в Санкт-Петербург, протяженность пространства и скорость течения времени противопоставлены друг другу как два города. Время в Москве «вязкое», замирающее, а в Петербурге оно будто бы ускоряется: «Мне чудится: вот по отелю бежит ребенок; шторы; тень; там счастье. Тут – одну неделю идет один и тот же день». Через пространственные наречия «там» и «тут» противопоставляется и эмоциональное состояние лирической героини, неразрывно связанное с ощущением течения времени: динамика времени и событий, сменяющих друг друга («бежит», «вот») противопоставлена «ползущему» времени («одну неделю идёт один и тот же день»). Быстротечность времени проявляется и в синтаксических конструкциях: бессоюзное предложение и однородные члены при описании пространства-времени «там» противопоставлены инверсии, замедляющей даже восприятие смысла предложения, в описании Москвы.

Несмотря на то, что Москва – родной город В.Н. Полозковой, ее лирическая героиня стремится к поэтичному и комфортному пространству Петербурга. В Москве ей будто бы нечем дышать: «Мне здесь бессмысленно и душно, и если есть минуты две, я зарываюсь, как в подушку, в наш мудрый город на Неве». Героиня мысленно переносится в Петербург, и от этого чувствует облегчение. Пространство Москвы описано как недоброжелательное и тревожное: «Саднит; и холод губы вытер и впился в мякоть, как хирург. Назвать мне, что ли, сына Питер – ну, Питер Пэн там, Питер Бург. Сбегу туда <…>». Эмоциональный настрой лирической героини зависит от пространства, а пространство неотделимо от времени.

В миниатюрах В.Н. Полозковой в отдельную группу можно выделить ряд пространственных и временных метафор. Обычно пространство, окружающее лирическую героиню, – это город. Город в миниатюрах – не просто обстановка, декорации или место действия: он является ожившим героем миниатюр. Чтобы «оживить» город, автор использует олицетворения как разновидность метафоры. Так, в миниатюре «Старая пластинка» город благодаря метафоре очеловечивается, представляется пожилым и уставшим жителем, взаимодействует с лирическим героем: «слушай, как у города гравий под шинами стариковским кашлем ворочается в груди...ветер курит твою сигарету быстрей тебя – жадно глодает, как пес, ладони твои раскрытые обыскав, смахивает пепел тебе в рукав». Обстановка конца зимы, описанная через метафору «город-пожилой и уставший человек», воздействует на эмоции читателя, погружая в гнетущую атмосферу, полную сложностей: «город убирает столы, бреет бурые скулы, обнажает черные фистулы, систолы, диастолы бьются в ребра оград, как волны…». Через «городские» метафоры описывается не только обстановка, но и эмоциональное состояние человека после долгой зимы. Происходит это за счет присвоения абстрактному месту, пространству для жизни человеческих черт и эмоций. Окружающий мир вступает в своеобразные отношения с лирическим героем.

Человек становится тем, что оживляет город, «душой» города. Так, в рассматриваемой миниатюре человек метафорически уподобляется игле, которая приводит в действие механизм граммофона, благодаря чему слышна музыка, записанная на пластинке: «город, так ненавидимый прокуратором, заливает весна и мгла, и тебя аккуратно ткнули в него, он пластинка, а ты игла…». Человек изображается посредством сложной, комплексной метафоры проводником в отношениях с городом. Человек и город дополняют действия друг друга: через человека описывается город и, наоборот, через город описывается человек. За видимыми обыденными явлениями и предметами: улицами, стенами, дорогой, человеком – скрываются образы, не видимые глазу, но ясно ощущаемые.

В миниатюре «Здравица» олицетворяется город и явления природы: «Я выхожу, новый день приветствую, январь, на улице минус семь, слюнявит солнышко Павелецкую, как будто хочет сожрать совсем; стою, как масленичное чучело, луч лижет влажно, лицо корежа…». Время и место неразрывно связаны. Атмосфера январской Москвы описывается через сложную пространственно-временную метафору (Павелецкая, январь).

Разновидностями пространственно-временных метафор выступают «ожившие» времена года. Осень здесь не просто длится, но окружает лирического героя. В прозаическом стихотворении «Final cut» описана атмосфера осеннего города: «осень опять надевается с рукавов, электризует волосы – ворот узок». Осень отождествляется со свитером, который становится необходимым предметом гардероба после летней жары, однако надевается с трудом. Образ времени сливается с образом пространства, ведь осень «надевается с рукавов», т. е. постепенно заполняет пространство.

Образ человека, времени и города в миниатюрах связаны и взаимно дополняют как внешний вид, так и эмоциональное состояние друг друга. «Город после лета стоит худым, зябким, как в семь утра после вечеринки» – снова пространственно-временная сложная метафора. С одной стороны, город – живой человек, с другой – этот человек сравнивается с временным промежутком (семь утра после вечеринки – это то время, когда веселье уже закончилось, а утро пришло, принеся с собой рассеянность и неопределенность). Таким образом, метафоры пересекаются, создавая ощущение многогранности. «Только птицы под небом плавают, как чаинки, и прохожий смеется паром, уже седым», – метафора «седой» пар передает не только холодную осеннюю атмосферу, но и возраст человека, осень его жизни. Это снова описание не только времени года, но и времени человеческой жизни. Причем «времена» эти параллельны: за осенью следует зима, за осенью человеческой жизни (старостью) – смерть, то есть что-то неизведанное, но заканчивающееся неизменно весной и пробуждением.

В миниатюре «Что-то Библейское» летнее время и август снова очеловечиваются: «У августа в легких свистит как у конченого астматика, он лежит на земле и стынет, не поднимайте-ка, сменщик будет, пока неясно, во сколько именно». Лирический герой ждет перемен, но не знает, когда они будут, и будут ли вообще. Время растягивается и замедляется, становится вязким. Создается это за счет отрицательной коннотации. Время тянется медленно тогда, когда человек находится в ситуации безысходности или неопределенности. В миниатюре «Прямой репортаж из горячих точек» снова встречается август-человек, но здесь он уже не жертва, а тот, кто держит все в своих руках: «август-гардеробщик зажал в горсти нас, в ладони влажной, два номерка». Лирический герой не может выбраться из ладоней августа-гардеробщика, который обменивает номерки на пальто.

Зимнее холодное время в Москве через метафору изображено как долгое, тянущееся и почти застывшее: «И день, растягиваясь, длится, так ровно, как при мертвеце электрокардиограф чертит зеленое пустое дно»; «Тут – одну неделю идет один и тот же день». Пространственное наречие «тут» сливается с временной метафорой. Мрачная и тяжелая атмосфера городской зимы или начала весны описывается, однако, с теплом и любовью, чувствуется настроение освобождения и исцеления: «здесь всегда так: весна не к месту, зима уже не по росту, город выжал ее на себя, всю белую, словно пасту, а теперь обдирает с себя, всю черную, как коросту». В миниатюрах ощущается надежда на лучшее.

Настроение миниатюры зависит и от описываемого времени года, изображение которого также строится на метафорах. В миниатюре «Старая пластинка» описывается конец зимы, в «Здравице» – январь. Метафорика лирической прозаической миниатюры «Здравица» постоянно усложняется. Так, необходимость помощи свыше подчеркивается уподоблением «масленичному чучелу». Январь в стихотворении символизирует тяжелое время, тревожность лирической героини, неопределенность, беззащитность перед миром: «слюнявит солнышко Павелецкую, как будто хочет сожрать совсем; стою, как масленичное чучело». Время и пространство миниатюры – неподвижная зимняя Москва. Через эту метафору автор погружает читателя в эмоциональное состояние городского жителя, уставшего к концу зимы и обессиленного, ищущего источник надежды и бодрости.

Итак, описания пространства и времени тесно переплетаются в художественном мире лирических прозаических миниатюр В.Н. Полозковой. Созданные за счет развернутых метафор, особого строения синтаксических конструкций, временных наречий и даже топонимов, они образуют причудливые формы, выражая эмоциональный настрой лирической героини и отражая ее взгляд на жизнь.

Space and time in lyrical prosaic miniatures of V.N. Polozkova

Vilkova A.V.
undergraduate of 2 course of the Moscow City University, Moscow

Research supervisor:
Geimbukh Elena Yuryevna,
Professor of the Department of Russian Language and Methods of Teaching of Philological Disciplines of the Institute of Humanities of the Moscow City University, Doctor of Philological Sciences, Professor.

Annotacion. The article analyzes the image of space and time in the lyrical prose miniatures of V.N. Polozkovoy.
Keywords: lyrical prose miniature, space, time, metaphor.


  1. Арутюнова Н.Д. Языковая метафора (синтаксис и лексика) // Лингвистика и поэтика. М.: 1979. С. 147-173.
  2. Геймбух Е.Ю. Лирическая прозаическая миниатюра: основные признаки жанра и его функционирование в литературе XIX-XX веков (лингвостилистический аспект): Монография. Владимир: 2018. 207 с.
  3. Геймбух Е.Ю. Поэтика жанра лирической прозаической миниатюры: лингвостилистический аспект: Дис. … докт. филол. наук. М.: 2005. 401 с.
  4. Полозкова В.Н. Здравица (дата обращения: 15.06.2020).
  5. Полозкова В.Н. Письмо далёкому другу (дата обращения: 15.06.2020).
  6. Полозкова В.Н. Прямой репортаж из горячих точек (дата обращения: 15.06.2020).
  7. Полозкова В.Н. Старая пластинка (дата обращения: 15.06.2020).
  8. Полозкова В.Н. Что-то Библейское (дата обращения: 15.06.2020).
  9. Полозкова В.Н. Final Cut (дата обращения: 15.06.2020).
  10. Телия В.Н. Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М.: 1988. С. 173-204.
  1. Arutyunova N.D. Linguistic metaphor (syntax and vocabulary) // Linguistics and poetics. M.: 1979. Page: 147-173.
  2. Geymbukh E.Yu. Lyrical prose miniature: the main features of the genre and its functioning in the literature of the XIX-XX centuries (linguistic-stylistic aspect): Monograph. Vladimir: 2018. 207 pages.
  3. Geymbukh E.Yu. Poetics of the genre of lyrical prose miniatures: linguo-stylistic aspect: Dis. … doct. philol. sciences. M.: 2005. 401 pages.
  4. Polozkova V.N. Toast (date of the address: 15.06.2020).
  5. Polozkova V.N. Letter to a distant friend (date of the address: 15.06.2020).
  6. Polozkova V.N. Direct reporting from hot spots (date of the address: 15.06.2020).
  7. Polozkova V.N. Old record (date of the address: 15.06.2020).
  8. Polozkova V.N. Something Biblical (date of the address: 15.06.2020).
  9. Polozkova V.N. Final Cut (date of the address: 15.06.2020).
  10. Telia V.N. Metaphorization and its role in creating a linguistic picture of the world // The role of the human factor in language: Language and picture of the world. M.: 1988. Pages: 173-204.