Выпуск: №9(65) Исследования молодых ученых

Раздел: Исследования научно-исторического общества «Ваганты»

Опубликовано: 10 июля 2024

Код уникальной десятичной классификации: 9.908

Автор: Харьков Иван Евгеньевич

магистрант 1 курса, Московский городской педагогический университет (МГПУ), г. Москва, e-mail: kharkoff.ioann@yandex.ru

Научный руководитель: Кокарева Ольга Владимировна

доцент общеуниверситетской кафедры всеобщей и российской истории Института гуманитарных наук Московского городского педагогического университета (МГПУ)

кандидат исторических наук, доцент

Аннотация. Целью статьи является обобщение данных последних десятилетий, посвященных началу заселения славянами Московского края. В ходе «первой волны» славянской колонизации в IX-XI веках колонисты основывают первые неукрепленные поселения. В статье рассматривается этнокультурный и социальный состав пришлого населения, занятия поселенцев и причины миграции. Основными источниками являются данные археологических раскопок в Москве и Московской области.

Ключевые слова: раннее средневековье, славяне, кривичи, вятичи, Москва-река, археологические памятники.

«Первая волна» славянской колонизации бассейна Москва-реки – условно выделяемый период в истории региона, связанный с началом проникновения славянского населения в бассейн Москва-реки; исследуемый в большинстве своем с помощью археологии. Хронологические рамки определяются периодом IX-XI вв.; немногочисленные археологические памятники представлены селищами и могильниками, в материалах памятников превалирует керамика лепная и раннекруговая. За последние десятилетия в значительной степени увеличилось количество данных, полученных в ходе археологических и исследовательских работ, по искомой теме. К огромному сожалению, не все материалы опубликованы в научной литературе. Например, в архивах остаются многие результаты раскопок известного московского археолога Александра Григорьевича Векслера, в частности, посвященные селищу Жуковка в Подмосковье. В данной работе используется опубликованные работы без данных архивов. Наиболее «опубликованными» являются следующие памятники.

• Группа памятников у села (деревни) Хотяжи, Одинцовский городской округ Московской области, западнее Звенигорода. Курганный могильник и два селища по разным берегам верхнего течения Москва-реки. Одно из селищ (Хотяжи 1) появляется к X в. (возможно, ранее) на поселении раннего железного века [7, с. 142-143]; второе (Хотяжи 2 или Никифоровское) появляется в X-XI вв [1, с. 191]. Могильник Хотяжи (Мышкино) интересен тем, что является одним из ранних в Подмосковье, возникшим к концу X – первой половине XI в., на котором также зафиксированы редкие для региона трупосожжения [1, с. 187-188].
• Селище Болшево-3, Королев, Московская область. Селище на правом берегу р. Клязьмы возникло не позднее второй четверти XI в., а в конце XI – первой половине XII в. выполняло военно-торговые функции, контролируя часть волока из р. Клязьма в р. Яуза [18, с. 563]. По всей видимости, селище выполняло эти функции с самого появления.
• Селище Заозерье 2 – село Заозерье, Раменский городской округ, Московская область. Селище на берегу Москвы-реки возникает на рубеже X-XI вв. [16, с. 51]. Рядом расположен Боровский перевоз – исторически важная для региона логистическая точка соединения дорог и переправа через Москва-реку [4, с. 76-77].
• Даниловские селища – Москва, ЮАО. Два селища на территории Данилова монастыря и слободы, на берегах Даниловского ручья (сегодня заключен в коллектор), правого притока р. Москвы. Возникают на рубеже X-XI вв., существуют в качестве поселений до появления монастыря в конце XIII в. [2, с. 107-108].
• Группа памятников в районе р. Пахры – Подольский и Домодедовский городские округа Московской области. Селища (Жданово 1, Добрятино 1, Покров 5, а также Новое Сьяново 3 и др.) формируются к середине XI в. [20, с. 150] и, возможно, могут быть соотнесены с административным центром нового населения [5, с. 144].

В славянской колонизации региона участвовали представители разных племенных восточнославянских союзов. Одним из наиболее достоверных этномаркеров является керамика. Так, в Болшево-3 обнаружена керамика т.н. «ладожского типа» из ареала культуры длинных курганов, частью исследователей ассоциируемой с кривичами. Лепная и раннекруговая керамика, аналогичная материалам Болшево-3, обнаружена в Городке на Волхове в первой половине XI в. и в могильнике Избрижье в верхнем течении р. Волги во второй четверти XI в., что в совокупности говорит о направлении и времени миграции [17, с. 132-133]. Схожая керамика обнаружена и на селище Хотяжи с датировкой сер. XI в. [17, с. 130]. Для пути из Волги в Клязьму можно предположить следующий водно-волоковый маршрут: Волга-Дубна-Сестра-Яхрома-волок-Уча-Клязьма; В Москва-реку можно попасть как из Клязьмы путем Клязьма-волок-Яуза-Москва, так и непосредственно из Волги: Волга-Шоша-Лама-волок-Волошня-Руза-Москва. Место предполагаемого первого поселения Волоколамса (Лама-1) не исследовалось, но впоследствии Волок Ламский будет принадлежать к землям Великого Новгорода.

Для памятников южнее Москва-реки характерна керамика другого типа, связанного с роменской культурой [5, с. 142], традиционно ассоциируемой с вятичами. Постройки на селищах в районе р. Пахры также характерны для роменской культуры. Еще один тип находок – украшения – указывают на то, что вместе с вятичским населением с южного направления двигались радимичи, о чем говорят находки обломков гривен «радимичского» типа и височных колец типа «сельцо» [5, с. 144]. Это население попадало в бассейн Москва-реки со стороны верхнего Поочья.

Помимо славянского населения, в регионе присутствовали и выходцы из Скандинавии, о чем говорит серия соответствующих находок, например, находка плащевой фибулы в стиле Борре с селища Хотяжи 2, имеющая аналоги в Бирке и Гнездово [1, с. 191]. Сложность в исполнении, относительная редкость и дороговизна украшения позволяют предположить, что в материалы памятника такая фибула попала не в результате торговли или лома для переплавки, а была принесена самим выходцем из Северной Европы. Точно также могли появиться в материалах селища Жданово 1 весы и футляр для них середины XI в, имеющие аналоги на о. Готланд и англо-ирландском ареале [5, с. 141]. Также присутствовали балтские и финно-угорские колонисты, судя по традиционной для этих культур саблевидной в профиле керамике, найденной на селище Болшево-3 [18, с. 559-560], и одиночному погребению коня без инвентаря на территории могильника Хотяжи [1, с. 186] (нет оснований рассматривать это погребение как след присутствия здесь до-славянского населения). Отсутствие отдельных построек не-славянского типа и погребений вместе с вышеуказанными находками говорят о наличии иноплеменного элемента в рамках славянской колонизации региона, но не в качестве самостоятельной, независимой силы.

Основная масса колонистов являлась сельским населением, воинская элитна первой волны немногочисленна (дело не в стандартном для раннесредневекового государства устройстве, где большинство – сельское население, о чем будет сказано ниже). Об этом говорит, во-первых, характер поселений – неукрепленные селища (исключение составляет Жуковское селище, имеющее следы срубных оборонительных конструкций конца I тыс. н.э. (?), но результаты раскопок этого памятника не опубликованы), первые городища появляются лишь во «вторую волну» в XII в. с проникновением в регион княжеской власти. Во-вторых, в материалах памятников немногочисленны предметы вооружения. Отсутствует профессиональное наступательное вооружение – мечи, копья, боевые топоры. Единичны находки наконечников сулиц и боевых стрел. Интересна находка защитного снаряжения – на селище Новое Сьяново 3 обнаружен фрагмент кольчуги с застрявшим в нем лезвием ножа [20, с. 152]. В-третьих, немногочисленны находки, связанные с костюмом воинской элиты. Относительно широко представлены подвески-топорики – характерное украшение древнерусского дружинника второй половины XI-XII вв., что может говорить о начале проникновения княжеских агентов или наемников в регион. Частые декоративные накладки наборных поясов (также элемент воинского костюма), как и топорики, могли попадать в материалы памятников в качестве лома для переплавки (хотя в могильнике Хотяжи был обнаружен целый топорик в качестве индивидуальной находки [1, с. 189]). Ближайшая находка «целого» пояса происходит из погребения-кремации памятника Соколова Пустынь возле г. Ступино Московской области, на р. Оке. Там был обнаружен поясной набор «черниговской школы» второй половины X в. [13, с. 47-48]. То есть находка происходит из «периферии» исследуемого региона. Для наиболее ранних славянских трупоположений бассейна Москва-реки рубежа XI-XII вв. характерен «сельский» вариант костюма [11, с. 80-84]: пояс, состоящий из пряжки и/или разделительного кольца; фибул и ножа с инструментами [21, с. 191-193]. Эти данные, на наш взгляд, можно экстраполировать и на более ранний этап освоения региона.

Несмотря на очевидно сельский характер населения «первой волны», находки сельскохозяйственного инвентаря отсутствуют. Это неудивительно, учитывая, что такой инструмент мог вообще не иметь металлических деталей, мог быть создан исключительно из дерева, имеющего плохую сохранность. Но более вероятно, что пришлое население не имело необходимости разбивать крупные сельскохозяйственные угодья. Местное до-славянское население, живущее в основном охотой, значительно уменьшилось к моменту прихода славян, из-за чего увеличилось поголовье диких животных [12, с. 157]. На ранних памятниках в остеологическом материале наблюдается высокий процент охотничьей добычи [12, с. 157]. Похоже, именно охота составляла основу выживания раннего славянского населения. Помимо охоты население занималось рыболовством, о чем говорят находки соответствующих крючков [5, с. 138]. В качестве ремесла население занималось литьем цветных металлов. О меднолитейном производстве говорит находка глиняной льячки на селище Жданово 1 вместе с деформированными для помещения в тигель изделиями и ломом [5, с. 134]. Очевидно местное производство керамики. Также очевидна деревообработка, как минимум с целью возведения жилищ – на селище Заозерье 2 обнаружено втульчатое тесло X-XI вв. [16, с. 50], которое могло применяться для выборки ложбин при строительстве срубных домов.

Важную роль играл контроль речных путей и волоков. Москва-река как часть Волго-Окского маршрута и торгового пути начинает формироваться к IX веку, о чем говорят находки монет: дирхема IX в. на территории Симонова монастыря, клад дирхемов IX в. на месте храма Христа Спасителя и клад дирхемов VIII-IX вв. на Кунцевском городище [10, с. 370-373]. К рубежу X-XI вв. роль Москвы-реки возрастает. С целью контроля Москвы-реки было основано поселение в Хотяжах – два селища по разные берега реки. Болшево 3 на Клязьме, очевидно, контролировало волок к Яузе.

Связь колонистов с местным до-славянским населением является еще одним сложным вопросом. Этот вопрос непосредственно связан с другим: о датировке верхней границы дьяковской культуры. Упрощая, существуют две точки зрения: либо позднедьяковское население «доживает» до конца I тыс. н.э., когда их ассимилируют славянские пришельцы; либо позднедьяковское население деградирует и критически сокращается к VII в., а славяне застают лишь осколки прежней популяции на окраине региона [3, с. 258-259]. Вторая точка зрения стараниями Н.А. Кренке [9, с. 354-355] сегодня признана большинством исследователей; а со смертью А.Г. Векслера (продвигавшего первую гипотезу) дискуссия была закрыта.

Славянские колонисты «первой волны» встречались с местным населением в районе впадения Москва-реки в Оку. Памятники данного региона сложны в исследовании и интерпретации. Например, на территории могильника Кременье в Ступинском городском округе Московской области на правом берегу р. Оки, в центре «вятичских» курганов XI-XII вв. расположен открытый могильник с захоронениями кремаций людей с животными; характерный дьяковской традиции [15, с. 98]. На территории могильника Лужки Е в том же районе также наблюдается интересная картина – под кремацией находилось погребение рубежа X-XI вв. [14, с. 104-106]. Не менее сложным памятником является Щурово в Коломенском городском округе. Это позволяет говорить (с осторожностью!) о связях местного дьяково-мощинского (?) населения со славянскими колонистами. В ходе этих контактов местное население могло передать пришельцам-славянам названия географических объектов в бассейне Москва-реки (например, Коломенское [19, с. 53-55]), представители местного населения могли выступать проводниками для колонистов.

Но каковы причины миграции славянского населения? Можно предположить, что первоначально инфильтрация населения в регион началась в качестве «разведки» формирующегося торгового пути (что справедливо для обоих направлений колонизации, только в разное время). Разгром Святославом хазарского каганата в середине X в. Открыл славянское Поочье для влияния Древней Руси; конце X в. Владимир неоднократно ходит войной в земли вятичей и радимичей для подтверждения выплат – местная элита могла мигрировать к Москве-реке, дабы избежать контактов с усиливающимся древнерусским государством (что объясняет «сельский» характер первопоселенцев), такой «тренд» сохраняется и в XI в. [6, с. 120-121]. Полное подчинение мигрировавших в бассейн Москва-реки славянских племен начнется только при жизни Владимира Мономаха на рубеже XI-XII вв. [6, с. 121-122] и ознаменует собой начало «второй волны» колонизации.

При всем при этом, из-за внешнего давления и относительно тяжелых условий опустевшего дикого региона на основе кривичского, вятичского и радимичского населения вместе с балто-финским пришлым и местным населением вокруг нарождающегося торгового пути начинает формироваться новая этническая группа, известная к XII-XIII вв. как «московляне» и «москвичи» [8, с. 107].

Таким образом, исследования последних десятилетий, создавшие костяк наших представлений о славянской колонизации бассейна Москва-реки в IX-XI вв., позволяют определить основные направления будущих исследований по данной теме. Во-первых, о генезисе и роли Москва-реки в связи Волги и Оки, и шире. Во-вторых, о характере и устройстве обществ, начавших заселять данный регион. В-третьих, о роли военной элиты, появившейся к концу «первой волны». И в-четвертых, о взаимоотношениях местного и пришлого населения.

Список литературы:

1. Алексеев А.В. Группа памятников древнерусского времени у деревни Хотяжи // Археология Подмосковья. 2004. №1. С. 177-192.
2. Беляев Л.А. Древние монастыри Москвы по данным археологии. М.: Мейкер, 1994. 310 с.
3. Векслер А.Г., Гусаков М.Г. К вопросу о поздней стадии дьяковской культуры // Археология евразийских степей. 2017. №4. С. 257-286.
4. Векслер А.Г., Станюкович А.К. Раннесредневековое поселение у Боровского перевоза в Подмосковье // Краткие сообщения Института Археологии. 1986. №183. С. 76-80.
5. Гоняный М.И. Археологические памятники начального этапа славянской колонизации среднего течения реки Пахры в Подмосковье // Археологический сборник: Памяти М.В. Фехнер. Труды ГИМ. М.: 1999. С. 128-146.
6. Григорьев А.В. Население междуречья Днепра и Дона в VIII - первой половине XI вв. // Древнейшие государства Восточной Европы. 2010 год: Предпосылки и пути образования Древнерусского государства. М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2012. С. 94-127.
7. Заидов О.Н., Кренке Н.А., Лазукин А.В. Новые данные о комплексе памятников у д. Хотяжи на Москве-реке (к проблеме славянской колонизации Подмосковья) // Российская Археология. 2018. №4. С. 130-148.
8. Кренке Н.А. Древности бассейна Москвы-реки от неолита до Средневековья. Смоленск: «Свисток», 2019. 392 с.
9. Кренке Н.А. Финал Дьяковской культуры в Подмосковье // Краткие сообщения Института археологии. 2014. №235. С. 342-362.
10. Культура средневековой Москвы. Исторические ландшафты. Т.1 / Чернов, Кренке, Александровский, Низовцев, Спиридонова, Янишевский, Гунова, Полюлях, под ред. Беляева Л.А., Макаровой Т.И., Чернова С.З. М.: Наука, 2004. 447 с.
11. Мурашева В.В. Древнерусские ременные наборные украшения (X-XIII вв.). М.: Эдиториал УРСС, 2000. 136 с.
12. Сердюк Н.В., Кренке Н.А., Зеленков Н.В., Сычевская Е.К. Остеологическая коллекция селища Хотяжи 1 // Российская Археология. 2018. №4. С. 149-160.
13. Сыроватко А.С., Гусева В.П., Клещенко Е.А. Соколова Пустынь: погребения-кремации из раскопов 2020 года // Археология Подмосковья. 2022. №18. С. 42-52.
14. Сыроватко А.С., Клещенко Е.А., Свиркина Н.Г. Лужки Е - кремации и ингумации на одном могильнике // Археология Подмосковья. 2021. №17. С. 98-109.
15. Сыроватко А.С., Свиркина Н.Г., Клещенко Е.А. Биритуальность в погребальном обряде «вятичей»: парадоксы могильника Кременье // Российская Археология. 2019. №4. С. 86-101.
16. Тавлинцева Е.Ю. Результаты раскопок селища Заозерье-2 1993-1995 гг. // Археологические памятники Москвы и Подмосковья. Тр. Музея истории г. Москвы. М.: Музей Москвы, 1996. С. 45-59.
17. Чернов С.З. Комплексы лепной и раннекруговой керамики западной части Волго-Окского междуречья: хронологические ритмы миграции // Российская Археология. 2022. №4. С. 121-136.
18. Чернов С.З., Волков И.В. Болшево 3 и особенности древнерусской колонизации севера Московского края в XI в. // Великий Новгород и средневековая Русь. Сборник статей к 80-летию академика В.Л. Янина. М.: «Памятники исторической мысли», 2009. С. 546-572.
19. Шилов А.Л. Топонимические свидетельства языческого прошлого Москвы // Вопросы ономастики. 2006. №3. С. 52-64.
20. Шполянский С.В. Новые данные по хронологии памятников начального этапа славянской колонизации // Забелинские научные чтения – 1995-1996 гг. Труды ГИМ. М.: 1999. С. 142-153.
21. Юшко А.А. Покровские и Стрелковские курганы // Советская Археология. 1972. №1. С. 185-199.

On the issue of the first wave of Slavic colonization of the Moskva River basin

Kharkov I.Е.,
undergraduate of 1 course of the Moscow City University, Moscow

Research supervisor:
Kokareva Olga Vladimirovna,
Associate Professor of the Department of  History of the Institute of Humanities of the Moscow City University (MCU), Candidate of Historical Science, Associate Professor

Abstract. The purpose of the article is to summarize the data of recent decades dedicated to the beginning of the settlement of the Moscow region by the Slavs. The first unfortified settlements were found during the «first wave» of Slavic colonization in the 9th-11th centuries. The article examines ethnocultural and social structures of the newcomer population, occupations of the settlers and the reasons for migration. The main sources are data from archaeological excavations in Moscow and the Moscow region.
Keywords: early Middle Ages, Slavs, Krivichs, Vyatichs, Moskva River, archaeological sites.

References:

1. Alekseev A.V. A group of ancient Russian monuments near the village of Khotyazhi // The Archaeology of the Moscow region. 2004. №1.: 177-192.
2. Belyaev L.A. Ancient monasteries of Moscow according to archaeology. Moscow: Mayker, 1994. 310 p.
3. Veksler A.G., Gusakov M.G. The Late Stage of the Dyakovo Culture. // Archeology of the Eurasian steppes. 2017. №4.: 257-286.
4. Veksler A.G., Stanyukovich A.K. An early medieval settlement near the Borovsky ferry in the Moscow region // Brief Communications of the Institute of Archaeology. 1986. №183.: 76-80.
5. Gonyany M.I. Archaeological monuments of the initial stage of Slavic colonization of the middle reaches of the Pakhra River in the Moscow region // Archaeological collection: In memory of M.V. Fechner. The works of the GIM. Moscow: 1999.: 128-146.
6. Grigorjev A.V. The Population of the Dnieper and Don Interfluve in the Eighth to the First Half of the Eleventh Century // The oldest states of Eastern Europe. 2010: Prerequisites and ways of formation of the Ancient Russian state. Moscow: Russian Assistance Fund Education and Science, 2012.: 94-127.
7. Zaidov O.N., Krenke N.A., Lazutkin A.V. New data on the complex of sites near the village of Khotyazhi on the Moskva river (to the issue of the Slavic colonization of Moscow vicinity) // Russian Archaeology. 2018. №4.: 130-148.
8. Krenke N.A. Archeology of Moskva river basin from Neolithic to Middle Ages. Smolensk: «Svistok», 2019. 392 p.
9. Krenke N.A. Final stage of the Dyakovo culture in the environs of Moscow // Brief Communications of the Institute of Archaeology. 2014. №235.: 342-362.
10. Cultural of Medieval Moscow. Historical Landscapes. V. 1. Moscow: Nauka, 2004. 447 p.
11. Murasheva V.V. Ancient Russian belt-type jewelry (X-XIII centuries). Moscow: Editorial URSS, 2000. 136 p.
12. Serdyuk N.V., Кrenke N.А., Zelenkov N.V., Sychevskaya Е.К. Osteological collection of the Khotyazhi I settlement // Russian Archaeology. 2018. №4.: 149-160.
13. Syrovatko A.S., Guseva V.P., Kleshchenko E.A. Sokolova Pustyn: cremation burials from excavations in 2020 // The Archaeology of the Moscow region. 2022. №18.: 42-52.
14. Syrovatko A.S., Kleshchenko E.A., Svirkina N.G.  Luzhki E – cremations and inhumations at one burial ground // The Archaeology of the Moscow region. 2021. №17.: 98-109.
15. Syrovatko A.S., Svirkina N.G., Kleshchenko E.A. Birituality in the «Vyatich» funeral rite: paradoxes of the Kremenye cemetery // Russian Archaeology. 2019. №4.: 86-101.
16. Tavlintseva E.Yu. The results of the excavations of the village Zaozerye-2 1993-1995. // Archaeological sites of Moscow and the Moscow region. The works of the Museum of the History of Moscow. Moscow: Museum of Moscow, 1996.: 45-59.
17. Chernov S.Z. Complexes of handmade and early wheel-made ceramics in the western part of the Volga-Oka interfluve: Chronological rhythms of migration // Russian Archaeology. 2022. №4.: 121-136.
18. Chernov S.Z., Volkov I.V. Bolshevo 3 and the features of the ancient Russian colonization of the north of the Moscow Region in the XI century // Veliky Novgorod and medieval Russia. Collection of articles dedicated to the 80th anniversary of Academician V.L. Yanin. Moscow: «Pamyatniki istoricheskoy mysli», 2009.: 546-572.
19. Shilov A.L. Toponymical evidence of the pagan past of Moscow // Onomastics issues. 2006. №3.: 52-64.
20. Shpolyansky S.V. New data on the chronology of monuments of the initial stage of Slavic colonization // Zabelinsky scientific readings – 1995-1996. Works of the GIM.: 1999.: 142-153.
21. Ushko A.A. Pokrovskie and Strelkovskie barrows // Soviet Archeology. 1972. №1.: 185-199.