Аннотация. В статье рассматривается мотив переселения в творчестве Л.Е. Улицкой. На основе национального признака данный мотив подразделяется на три группы. В ходе исследования в конкретном произведении прослеживается интерес писателя к определенному мотиву и выявляется архетип мотива переселения, к которому Улицкая приходит в романе «Лестница Якова».
Ключевые слова: мотив переселения, мотив эмиграции, мотив репатриации, архетип, мифологизация, мифопоэтика.
Понятию мотива посвящено немало литературоведческих работ. Наиболее точное определение мотива, как нам кажется, дает И.В. Силантьев: «Мотив – обобщенная форма семантически подобных событий сюжетных, взятых в рамках определенной повествовательной традиции фольклора или литературы. В центре смысловой структуры М. – собственно действие, своего рода предикат, организующий потенциальных действующих лиц и потенциальные пространственно-временные характеристики возможных событий» [2, с. 130].
В творчестве Л. Улицкой значительное место занимает мотив переселения: героями ее романов часто становятся диссиденты, эмигрировавшие в Америку, евреи, оторванные от своей исторической родины, а также депортированные в Среднюю Азию крымские татары. Как мы видим, данный мотив носит ярко выраженную национальную окраску, далеко не однородную. В произведениях Улицкой по национальной окрашенности можно выделить следующие его разновидности: 1) мотив эмиграции из России в Америку; 2) мотив депортации крымских татар; 3) мотив репатриации евреев. Однако в каждом произведении наблюдается смещение фокуса в сторону одного из выделенных нами мотивов, тогда как остальные либо менее проработаны, либо вообще отсутствуют.
Кроме того, нам представляется, что на протяжении творческого пути Л. Улицкой отчетливо прослеживается эволюция данного мотива в сторону архетипа: если в более ранних произведениях он зачастую не имеет мифологической окраски, естественно вписываясь в исторический контекст, а в некоторых текстах отходит на второй план, то в последнем романе – «Лестница Якова» – детализируется и мифологизируется, позволяя нам приблизиться к пониманию архетипа мотивов переселения в творчестве автора.
Рассмотрим каждую из обозначенных групп мотивов переселения в отдельности с целью выявления их специфики и, следовательно, эволюции мотива переселения в творчестве Л. Улицкой.
Мотив эмиграции из России в Америку мы обнаруживаем в романах «Веселые похороны», «Зеленый шатер» и «Лестница Якова». Он тщательно разработан и включает в себя различные аспекты эмиграции: как описание жизни героев в Америке, так и механизмы эмиграции, ее причины и последствия для близких героям людей, оставшихся в Советском Союзе.
Описанию жизни героев в Америке посвящена большая часть романа «Веселые похороны», где показаны представители третьей волны русской эмиграции. И хотя среди героев-эмигрантов немало евреев, нам представляется, что возникающие здесь коллизии обусловлены прежде всего столкновением американской цивилизации с русским менталитетом, языком, традициями, характером, носителями которых стали все, кто прожил в России, несмотря на национальную принадлежность.
Виток противоречий, вызванных эмиграцией, оказывается разнообразным: эмиграция одновременно объединяет и разделяет представителей русской диаспоры; вносит утилитарное отношение к традициям и в то же время предоставляет возможность сосуществования множества разных культур. Так, нью-йоркская квартира Алика становится местом сплочения носителей русской культуры независимо от образования, социального статуса, мировоззрения: «Все сидящие здесь люди, родившиеся в России, различные по дарованию, по образованию, просто по человеческим качествам, сходились в одной точке: все они так или иначе покинули Россию. Большинство эмигрировало на законных основаниях, некоторые были невозвращенцами, наиболее дерзкие бежали через границы. Но именно этот совершенный поступок роднил их. Как бы ни разнились их взгляды, как бы ни складывалась в эмиграции жизнь, в этом поступке содержалось неотменимо общее: пересеченная граница, пересеченная, запнувшаяся линия жизни, обрыв старых корней и выращивание новых, на другой земле, с иным составом, цветом и запахом» [3, с. 114-115].
Вместе с тем выходцы из Советского Союза, занимающие в прежней стране равное положение, в Америке, в силу разной степени мобильности и способностей к языкам, оказываются на разных ступенях социальной лестницы, как, например, врачи Фима и Берман: «Когда-то в России они были на равных, два молодых талантливых врача, знающих себе цену. Здесь, благодаря к делу не идущей способности к лопотанию на этом собачьем языке, Берман так далеко ушел, что Фиме никогда уже не дотянуться» [3, с. 49].
Что же касается утилитарности и многообразия, то эти явления отражены в описании похоронного агентства братьев Робинсов, совершающих погребальные обряды в соответствии с запросами представителей разных религий: «Содержатели похоронного дела Робинсы, в прошлом веке Рабиновичи, расшатали всем известную еврейскую несгибаемость до такой гуманной и коммерчески оправданной веротерпимости, что за последние пятьдесят лет превратились из «Еврейского погребального общества» просто в «Погребальный дом» с четырьмя отдельными залами, где происходили церемонии всех религиозных конфессий с самыми разнообразными причудами» [3, с. 163-164].
В романе «Зеленый шатер», написанном 14 лет спустя после вышеназванного произведения, интерес писателя явно смещается с описания жизни героев в Америке в сторону выявления причин, механизмов эмиграции и ее последствий для тех, кто не смог эмигрировать со своими родственниками из Советского Союза. Так, в тексте дается подробное описание процесса становления диссидентов (Саня Стеклов, Илья Брянский, Михей Меламид, Оля и др.), начиная с детства: их интересы, их инаковость по сравнению с окружающими, отношения с толпой и властью. А Оля испытывает болезненные переживания по поводу эмиграции Ильи. Как мы видим, основные действия, связанные с данным мотивом, разворачиваются в пространстве Советского Союза.
В «Лестнице Якова» мотив переселения отходит на второй план: из 50 глав ему посвящено только 5, он менее обострен, так как ученые Виктор Чеботарев и Гриша Либер не вступают в конфликт с властью, поскольку эмигрируют в Америку с целью самореализации. Аналогичную позицию занимает и Юрик, которого Нора отправляет в Америку во избежание призыва в армию: он аполитичен, а свою эмиграцию связывает с возможностью заниматься американской музыкой: «В Америку – конец света! Там я смогу учиться такой музыке, которой здесь вообще не учат!» [5, с. 388].
Мотив депортации крымских татар представлен не столь выразительно: в романах «Медея и ее дети» и «Зеленый шатер» мы наблюдаем либо кратковременное посещение ими исконного места, вызванное желанием навестить могилы предков, либо визит в Крым или в Москву с целью организации правозащитного движения. Пребывание их в Средней Азии или подробности выселения не описываются. Этот мотив реализуется за счет изображения конкретных семей, ставших жертвами депортации, причем мужчины из этих семей воевали на стороне Советского Союза. Так, в романе «Зеленый шатер» инициатор движения за возвращение татар Усманов является героем и коммунистом, а в романе «Медея и ее дети» отец Равиля погибает на войне: «Мать Равиля с четырьмя детьми отправили в Караганду, это при том, что отец этих ребятишек погиб на фронте» [6, с. 15].
От произведения к произведению этот мотив звучит всё более напряженно. Так, мечта Равиля о приобретении дома воплощается, несмотря на бессмысленные судебные процессы: «Через несколько лет появился Равиль, точно так же, как когда-то у Медеи, – поздним вечером ранней весны, и тогда Георгий достал из сундука завещание и показал его Равилю. Однако прошло еще несколько лет, прежде чем Равиль получил этот дом. Почти два года шел нелепый судебный процесс, чтобы переоформить дом. И произошло это в конце концов исключительно благодаря настойчивости Георгия, дошедшего до республиканских инстанций, чтобы Медного завещание было признано действительным» [6, с. 272-273].
Иначе складывается ситуация в романе «Зеленый шатер»: Усманов умирает в следственном изоляторе Узбекистана, так и не дождавшись разрешения вернуться на исконную землю, а Миха Меламид получает срок за попытку разрешить этот конфликт.
Интересно, что в «Лестнице Якова» Улицкая, не затрагивая мотива депортации татар, тем не менее косвенно возвращается к этой проблеме: она помещает Марию Осецкую на некоторое время в Судак 1925 г., населенный татарами, как бы стараясь более тщательно проработать, осмыслить, дописать то, о чем писала ранее. Героиня восхищается этим народом, его самобытной культурой, порядочностью, красотой, гостеприимством: «Ласковый, приветный народ. Горячий, гордый. Если понравился – все отдаст. Чувствуют шутку. Ярко ненавидят. Мне с ними хорошо» [5, с. 570].
Мотив репатриации евреев пронизывает все сюжетные линии романа «Лестница Якова». Он характеризуется сионистскими настроениями, неявные отголоски которых мы обнаруживаем и в предыдущих произведениях. С нашей точки зрения, относить евреев, даже десятилетиями проживающих на одной территории, к категории специфических переселенцев вполне правомерно: объединенные общим языком, религией, подвергающиеся погромам и дискриминации, что автор детально показывает в своих произведениях, мечтающие о воссоздании Израиля, они близки по положению и русской эмиграции в Америке, и крымским татарам. На эту связь явно указывает и сам автор: «Миха принимал к сердцу чужие татарские заботы ближе, чем еврейские хлопоты о репатриации в Израиль. В конце концов, еврейское изгнание длилось две тысячи лет, слишком уж давняя история, а татарская была такая свежая, дома и колодцы в Крыму еще не все были разрушены, татары еще помнили советских солдат, их выселявших, и соседей, занимавших из дома» [4, с. 501].
Как видим, в романе «Зеленый шатер» мотив репатриации евреев представляется для Улицкой менее актуальным, однако в «Лестнице Якова» он получает дальнейшее развитие, отодвигая на задний план прежде доминирующие мотивы.
Следует заметить, что именно в этом последнем романе Улицкой наблюдается установление связи мотивов переселения с библейским архетипом – характерный прием творчества писателя. Именно здесь в качестве связующего элемента выступает ветхозаветный сюжет о патриархе Иакове: хитростью выманивший у воинственного брата-близнеца право первородства, Иаков вынужден спасаться бегством от его гнева; в Вефиле же ему снится сон, в котором бог обещает ему возвращение в свою землю: «И вот Я с тобою, и сохраню тебя везде, куда ты ни пойдешь; и возвращу тебя в сию землю, ибо Я не оставлю тебя, доколе не исполню того, что Я сказал тебе» [1: Быт. 28:15].
Так и происходит, а сам Иаков получает имя Израиль, которым с этих пор и называется его земля.
Роман «Лестница Якова» демонстрирует воплощение ветхозаветного сюжета в реальность: Израиль воссоздан, и евреи получают шанс вернуться на свою историческую родину, как вернулся туда Иаков.
Во-первых, эта связь устанавливается посредством создания образа главного героя: Яков Осецкий, составляющий для ЕАК (Еврейский антифашистский комитет) рефераты и проекты, связанные с созданием государства Израиль, и увлеченный этой темой, становится одним из воплотителей идеи возвращения (не случайно и имя героя) на Святую землю: «Для Якова такое соглашение означало не только дополнительный заработок, но и счастье интересного чтения, нового знания и более глубокого понимания всей этой огненной, жгучей и актуальной темы: в послевоенной Европе мыкались сотни тысяч спасшихся от уничтожения евреев, мечтающих о собственном государстве» [5, с. 648].
Во-вторых, связь с библейским сюжетом об Иакове демонстрирует Нора, своими словами пересказывая его при подготовке мюзикла «Скрипач на крыше» по мотивам прозы Шолом Алейхема, где евреи вынуждены покинуть родную деревню Анатевку. Творчески осмысляя положение евреев в царской России, она актуализирует идею репатриации, в связи с чем произносит такую речь: «Есть растворившееся в мире еврейство, внесшее в мир современную мораль, опирающуюся на известные «десять заповедей», есть интеллектуальный, очень напряженный образец существования в двухтысячелетнем гонении из страны в страну и чудом сохранившийся маленький народ, который хочет оставаться еврейским и жить на своей земле – и имеет на это право, как и все прочие народы» [5, с. 636].
Вот почему мотивы бегства и возвращения Иакова вполне соотносимы как архетипичные для мотивов переселения в романе Улицкой «Лестница Якова».
Таким образом, мы можем сделать следующие выводы:
- Мотивы переселения являются ведущими в творчестве Л. Улицкой и могут рассматриваться как характерный художественный прием писателя.
- Мотивы переселения в творчестве Л. Улицкой носят ярко выраженную национальную окраску.
- Ни один из вышеназванных национально окрашенных мотивов нельзя назвать доминирующим, интерес автора к каждому приобретает волнообразную конфигурацию: мотив вычленяется, тщательно разрабатывается и, наконец, отходит на второй план.
- В романе «Лестница Якова» Л. Улицкая наконец находит архетип для данного мотива – мотив бегства и возвращения Иакова, – что принципиально важно, поскольку многие образы в ее произведениях восходят к литературному, мифологическому или библейскому архетипу.
The evolution of the migration motif in the work of L.E. Ulitskaya: on the way to the archetype
Korotkova L.Y.
undergraduate of 1 course of the Russian State University for the Humanities, Moscow
Research supervisor:
Shafranskaya Eleonora Fedorovna
Professor of the Department of the Russian Literature of the Institute of Humanities of the Moscow City University, Doctor of Philological Sciences, Docent
Annotation. The article deals with the motif of migration in the work of L.E. Ulitskaya. Based on the national attribute, this motif is divided into three groups. In the course of the study, the writer's interest in a particular motif is traced in a particular work and the archetype of the migration motif, which Ulitskaya comes to in the novel «Jacob's Ladder», is revealed.
Keywords: Migration motive, emigration motive, repatriation motive, archetype, mythologization, mythopoetics.
- Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового завета. М.: Российское Библейское Общество, 2017.
- Силантьев И.В. Мотив. // Поэтика: Словарь актуальных терминов и понятий / Гл. науч. ред. Н.Д. Тамарченко. М.: Изд-во Кулагиной; Intrada, 2008. С. 130-131.
- Улицкая Л.Е. Веселые похороны: Повесть. М.: ЭКСМО-Пресс, 2001. 192 с.
- Улицкая Л.Е. Зеленый шатер: Роман. М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2015. 637 с.
- Улицкая Л.Е. Лестница Якова: Роман. М.: АСТ, 2015. 731 с.
- Улицкая Л.Е. Медея и ее дети. Повести. М.: Вагриус, 1996. 334 с.
- The Bible. Books of the Holy Scripture of the Old and New Testament. Moscow: Russian Bible Society, 2017.
- Silant'ev I.V. Motif. // Poetika: Dictionary of Actual Terms and Concepts / Chapters. Scientific Ed. N.D. Tamarchenko. Moscow: Kulagina Publishing House; Intrada, 2008. Page: 130-131.
- Ulitskaya L.E. Fun funerals: novella. Moscow: EKSMO-Press Publishing House, 2001. 192 pages.
- Ulitskaya L.E. Green Tent. Moscow: AST Publishing House: Editorial Office of Elena Shubina, 2015. 637 pages.
- Ulitskaya L.E. Yayakov Ladder. Moscow: AST Publishing House, 2015. 731 pages.
- Ulitskaya L.E. Medea and her children. Stories. Moscow: Vagrius, 1996. 334 pages.