Аннотация. И.А. Гончаров в романе «Обрыв» вывел образы «деловых» людей – Аянова и Тушина. Узость мышления и эгоизм Аянова противопоставлены широте мировосприятия и продуктивной деятельности Тушина. Тушин смог организовать дело, в основе которого лежит созидательность труда. Кроме того, Тушин способен любить преданно и верно. В результате в одном человеческом типе объективно представлены совершенно разные люди.
Ключевые слова: тип «делового» человека, литературный образ, мотив.
Роман И.А. Гончарова «Обрыв» неоднократно становился предметом рассмотрения, и результаты анализа представлены как в монографиях ученых [7], так и в конференционных исследованиях [6]. Однако не все аспекты в этом произведении изучены в полной мере. В частности, как отмечено в науке, в романе «Обрыв» «интересен уже сам приём непрямого и внешне неявного сопоставительного изображения двух Иванов Ивановичей: оба – Аянов и Тушин – деловые люди, но между ними лежит пропасть» [4, c. 42].
Цель данной работы состоит в том, чтобы рассмотреть ту мотивную систематику в романе Гончарова «Обрыв», которая позволила автору показать определенный тип – тип «делового» человека и при этом сопоставить поведенческие особенности двух персонажей. Мотивика в нашем анализе понимается как актуальность «тематики» произведения, взятой в «функциональном» аспекте развития характеров [5, с. 99]. Вследствие этого конкретика цели состоит в том, чтобы при рассмотрении образов Аянова и Тушина отметить роль и значение мотивов ценностной ориентации «деловых» людей и их представлений о жизни, а также соотнесения характера с образами столицы и провинции.
*…..*…..*
Гончаров, не однажды отмечавший тесную связь трех своих романов («Обыкновенная история», «Обломов» и «Обрыв»), осмыслял эту связь как поиск значимых типов русского человека. В том числе в системе романных мотивов Гончаров стремился показать пути формирования «делового» человека, особенности его духовности и нравственности.
Рассмотрение типа «делового» человека в романах Гончарова немыслимо без соотнесения героев с образами Петербурга и провинции. В романе «Обрыв» «деловому» – бюрократическому – Петербургу писатель решительно противопоставляет российскую периферию.
У столичного чиновника Аянова лицо «отличалось скорее равнодушным ожиданием», на котором можно прочесть: «пожил человек, знает жизнь» [2, с. 6]. К своей цели он шествует, как указывает повествователь, «сознательно и достойно»: предел желаний – «повыситься из статских в действительные статские» и наконец «бросить якорь в порте, в какой-нибудь нетленной комиссии» [2, c. 8]. Аянов «принадлежал Петербургу и свету, и его трудно было представить себе где-нибудь в другом городе», – «вот где вращалась жизнь его, и он не порывался из этого круга» [2, с. 6, 7].
Для понимания образа Аянова важен мотив ценностных ориентаций, включающий и отношение к делу, и отношение к родным, и отношение к искусству, и отношение к женщине. Злой иронией звучит описание жизни Аянова: овдовел, дочь-подросток воспитывается за казенный счет, а сам он, «устроив свои делишки» [2, с. 8], ведёт беззаботную жизнь холостяка. У него только одно беспокойство: геморрой от сидячей жизни, который может заставить прервать спокойное существование и поехать на воды. Ирония становится ведущим модусом в изображении Аянова: именно ряд «частных иронических приемов» позволяет Гончарову создать образ «сатирически выведенного» героя [3, c. 105].
Характерно и отношение Аянова к роману, задуманному его приятелем Райским. Рассмеявшись по поводу «серьезной мысли» Райского, Аянов произносит: «пиши, тебе больше нечего делать, как писать романы» [2, с. 38]. Вершиной остроумия Аянова является его письмо, где он иронизирует над Райским, решившим уехать на Волгу в «дремлющую, блаженную тишь» [2, с. 125]. Он пишет: «Что сделалось с тобой, любезный Борис Павлович?» – «в какую всероссийскую щель заполз ты от нашего вечно мокрого, но вечно юного Петербурга <...>?» [2, с. 565]. Аянов подробен в длинном перечне светских новостей петербургской жизни, на что Райский, читая послание, реагирует с досадой.
Заключение Гончарова однозначно: в жизни Аянова нет места делу, как у Адуева-старшего (героя романа «Обыкновенная история»), нет места поискам любви, а потом капитала, как у Адуева-младшего (героя того же романа); нет места поискам «равновесия практических сторон с тонкими потребностями духа» [1, c. 161], как у Андрея Штольца (героя романа «Обломов»).
В противопоставление облику и характеру Аянова (равнодушного, хотя и смышленого взгляда, сдержанной речи, безукоризненного костюма и проч.) автором дана внешность Тушина, в которой подспудно выражены немалые физические и духовные силы человека. Тушин – высокий, широкоплечий человек; у него крупные черты лица и при этом скромный и застенчивый взгляд. Внешний облик Тушина гармонично сочетается с доброжелательностью героя. В Тушине Гончаров показывает желание человека трудиться на земле ради ее процветания и благоденствия. Тушин постоянно работает – и другой жизни не понимает. Вопросы своего и чужого быта и бытия он решает мудро, руководствуясь здравым смыслом. Он весь сложился из здоровых элементов и условий своего дела и долга. Природа дала «ему талант – быть человеком»; он этот талант «не закапывает, а пускает в оборот, не теряя, а только выигрывая от того, что создан природою, а не сам сделал себя таким, каким он есть» [2, с. 734, 735]. Гончаров показывает в Тушине настоящего русского предпринимателя, разумно и справедливо организующего жизнь у себя в имении. Устами Райского автор свидетельствует: «Тушины – наша настоящая «партия действия», наше прочное «будущее» [2, с. 736].
Тушина прозвали «лесничим», поскольку он живет в чаще леса в усадьбе, именуемой Дымок. Он сам с любовью занимается лесом, растит и бережет его, а также по-хозяйски разумно рубит его, продает и сплавляет по Волге. Лесное хозяйство он ведет с большой аккуратностью, в т.ч. с помощью машин и механизмов. Тушинские лесные угодья содержатся как парк.
Мужики, работающие в Дымке, получают жалованье, как поясняет Тушин приехавшему к нему Райскому. Деревня Тушина являет собой идеал жизни простого русского человека, где нет беспорядка, бедных крестьянских хозяйств, нищих, больных, пьяных, нет никакой распущенности. Люди живут в крепких, добротных избах. Порядок регулирует «что-то вроде исправительной полиции для разбора мелких дел у мужиков», есть «заведения вроде банка, больницы, школы» [2, с. 737]. В результате образ Тушина олицетворяет не только «простую русскую, практическую натуру», но и «призвание хозяина земли и леса», «распорядителя и руководителя» работников – «их судеб и благосостояния» [2, с. 738].
Писатель рисует героя, развивая тот вектор в мотиве представлений о жизни, который нравственно-позитивно окрашен. В результате Тушин предстает как такая «фигура», которая «как будто вдруг вылилась в свою форму и так и осталась цельною» – «с неразбавленным на тонкие оттенки складом ума, чувств» [2, с. 455]. Вместе с тем у Тушина ум, «который дается одинаково как тонко развитому, так и мужику, ум, который, не тратясь на роскошь, прямо обращается в житейскую потребность» [2, с. 455-456]. В консолидированном сознании повествователя и Райского рождается понимание того, что в личности Тушина «ум – не одной головы, но и сердца, и воли» [2, с. 456], что и сформировало у героя способность руководствоваться как трезвым расчетом, так и общим видением мира.
«Человек с ног до головы» [2, с. 458], – так охарактеризует Тушина Вера. Всеобъемлющая человечность Тушина, заключает Вера, состоит в том, что «Иван Иванович – человек, какими должны быть все и всегда»: «Он что скажет, что задумает, то и исполнит. У него мысли верные, сердце твердое – и есть характер» [2, с. 458].
Мотив ценностных ориентаций в образе Тушина призван напомнить о том, что принято называть широкой русской душой: герой находит время и для чтения книг, и для охоты и рыбной ловли, и для посещения соседей и приема их у себя. Более того, Тушин подчас готов «заложить несколько троек, большею частию горячих лошадей, понестись с ватагой приятелей верст за сорок к дальнему соседу и там пропировать суток трое, а потом с ними вернуться к себе или поехать в город, возмутить тишину сонного города такой громадной пирушкой, что дрогнет всё в городе» [2, с. 454]. Не случайно архетипическое ядро образа Тушина составляет тотем медведя – «русского, честного, смышленого медведя» [2, с. 577], что обнаруживает национальную принадлежность героя.
Особого внимания заслуживает мотив отношения к женщине. Продолжая сравнивать образы двух «деловых» людей – Тушина и Аянова, хочется подчеркнуть, что Аянов вовсе лишён какой бы то ни было привязанности к женщине, тогда как в образе Тушина автор демонстрирует практически обожествление им своей избранницы: «Она будет моей царицей и укроется в моих лесах, под моей защитой, от всяких гроз и забудет всякие обрывы, хоть их бы их были тысячи!»[2, с. 747]. Любовь Ивана Ивановича Тушина к Вере – это «монотонное обожание», ответом которому становится такое же «доверие, открытое, теплое обращение» [2, с. 456]. В каждом шаге Тушина, в каждом его действии, обращённом к Вере, заключено благородство. Если Аянова автор представляет эгоистом, живущим исключительно расчётом, то Тушина рисует человеком чести, умеющим думать о других, а о себе забывать. Финал романа оставляет надежду на дальнейшее развитие его отношений с Верой, в которых этот герой, как никто другой, заслуживает истинного счастья, благодаря своей прямой, чистой натуре, чуждой зависти, гнева и мелкого самолюбия.
Итак, создав в своем последнем романе образы «деловых» людей, Гончаров последовательно-антитетически показал двух представителей этого круга: петербургского чиновника Аянова и провинциального предпринимателя Тушина. Узко-эгоистическому миропониманию и иллюзорной работе первого противопоставлены одухотворенное мировоззрение и продуктивная деятельность второго. Система романных мотивов, ориентированная на рассмотрение ценностных позиций героев, сопровождается указанием на нравственные характеристики их деятельности как таковой и отдельных поступков. Аянов был и остался светским человеком, далеким от интересов и устремлений окружающих. В Тушине Гончаров актуализировал социально-культурные сигналы национального сознания, в котором простота с древнейших времен до наших дней является внешним выражением сложной и глубокой духовной организации истинно русского человека.
The system of motives in I.A. Goncharov’s novel «The Precipice» and its vectors in the development of the type of «business» person
Umanskaya E.V.,
undergraduate of 2 course of the Moscow City University, Moscow
Research supervisor:
Loskutnikova Maria Borisovna,
Docent of the Department of the Russian of the Institute of Humanities of the Moscow City University, Candidate of Philological Sciences, Docent
Annotation. I.A. Goncharov in the novel «The Precipice» brought out the images of «business» people – Ayanov and Tushin. Narrowness of Ayanov's thinking and his egoism are contrasted with the breadth of Tushin's worldview and productive activity. Tushin was able to organize a business, which is based on the creativity of work. Moreover, Tushin is able to love devotedly and faithfully. Completely different people in one human type are objectively represented as a result.
Keywords: type of «business» person, literary image, motive.
- Гончаров И.А. Обломов // Полн. собр. соч. и писем: В 20 т. СПб.: Наука, 1998. Т. 4. 493 c.
- Гончаров И.А. Обрыв // Полн. собр. соч. и писем: В 20 т. СПб.: Наука, 2004. Т. 7. 774 c.
- Лоскутникова М.Б. Ирония как пафос и стилеобразующий фактор в романе И.А. Гончарова «Обрыв» // Вестник Центра международного образования МГУ. Серия Филология. Культурология. Педагогика. Методика. 2011. № 3. С. 103-108.
- Лоскутникова М.Б. Композиционно-стилистические особенности романов И.А. Гончарова // Материалы V Международной научной конференции, посвященной 200-летию со дня рождения И.А. Гончарова. Ульяновск: Корпорация технологий продвижения, 2012. С. 37-48.
- Лоскутникова М.Б. Отечественное литературоведение ХХ века: Вопросы теории и методологии. М.: МГПУ, 2014. 148 с.
- Материалы VI Международной научной конференции, посвящённой 205-летию со дня рождения И.А. Гончарова. Ульяновск: Корпорация технологий продвижения, 2017. 393 с.
- Пруцков Н.И. Мастерство Гончарова-романиста. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1962. 230 с.
- Goncharov I.A. Oblomov // Complete Set of Works and Letters: In 20 v. SPb.: Nauka, 1998. V. 4. 493 pages.
- Goncharov I.A. The Precipice // Complete Set of Works and Letters: In 20 v. SPb.: Nauka, 1997. V. 7. 774 рages.
- Loskutnikova M.B. Irony as pathos and style-forming factor in I.A. Goncharov’s novel «The Precipice» // Bulletin of the Center for International Education of Moscow State University. Series Philology. Cultural studies. Pedagogy. Methodology. 2011. № 3. Page: 103-108.
- Loskutnikova M.B. Composition and Stylistic Features of I.A. Goncharov’s Novels // Papers of V International Scientific Conference for the 200-th Anniversary of I.A. Goncharov. Ulianovsk: Promotion Technology Corporation, 2012. Page: 37-48.
- Loskutnikova M.B. Russian literary criticism of the XX-th century: Questions of theory and methodology. Moscow: MGPU, 2014. 148 pages.
- Papers of VI International Scientific Conference for the 205-th Anniversary of I.A. Goncharov. Ulianovsk: Promotion Technology Corporation, 2017. 393 pages.
- Prutskov N.I. The mastery of Goncharov as a novelist. Moscow, L.: Academy of Sciences of the USSR, 1962. 230 pages.