Аннотация. В данной статье рассматривается проявление праиндоевропейского корня *per- в русском языке в его историческом развитии. Устанавливаются причины видоизменения корня в различных словах. Рассматриваются диалектные варианты слов.
Ключевые слова: корень *per-, праиндоевропейский корень.
Целью работы является исследование проявлений праиндоевропейского корня *per- в русском языке. Праиндоевропейские корни нашли свое отражение во многих языках, в том числе и русском, но ввиду исторических процессов претерпели изменения. И теперь, взглянув на слово, нам не всегда удается увидеть всю цепь преобразований и прийти к истокам. Современные слова могут иметь заметно отличающиеся значения из-за того, что семантика древнего корня развивалась в различных направлениях, при этом исходное «лексическое значение протославянского слова было диффузным, широким» [2, с. 111].
Ближе всего к корню *per- находится слово переть. Оно известно нам в большей степени как разговорное ‘идти’, однако имеет и другое, несколько устаревшее, значение. Обратимся к словарю Н.М. Шанского, который выделяет переть (1) со значением ‘идти’ и указывает его происхождение «из *perti (после развития полногласия – перети). Корень тот же, что в паром, парить, выспренний. Исходное значение – «двигаться», затем – «идти, летать» [7, с. 230]. Кроме того, выделяется второй омоним переть (2) со значением ‘нажимать’, ‘давить’, он также является общеславянским и образован «из *perti. Корень тот же, что и в прачка, прения. Современная форма – после развития полногласия и отпадения в собств.-рус. эпоху конечного безударного и» [7, с. 230].
Из словаря М. Фасмера мы узнаём то же самое: «переть I, пру, ст.-слав. перѫ, 3 л. мн. перѫтъ, русск.-цслав. перу “лечу, двигаюсь”» и «II пере́ть II, пру, упереть, напереть, запереть, опора, подпора» [6, с. 240].
Как мы видим, этимологи выделяют у слова переть два значения. Первое – ‘идти’, второе – ‘давить’. Сложно сказать, являются ли корни с такими значениями родственными или омонимичными. Семантические закономерности «не исключают вероятности родства омонимичных корней, но доказывать такое родство следует уже не на славянском, а на индоевропейском материале» [1, с. 81].
В басне И.А. Крылова «Ворона и лисица» есть такая фраза – «дыхание спёрло». Что бы это значило? Конечно, это слово мы отнесем к ‘давить, бить, толкать’. Об этом значении корня и пойдет речь.
Стоит сказать, что не только дыхание может сдавить. Этот корень мы можем обнаружить и в абсолютно привычном для нас слове прачка, как об этом упомянул Н.М. Шанский. Рассмотрим это слово более детально. Итак, по Н.М. Шанскому: «Прачка. Общеслав. Суф. производное (суф. -ък- > -к-) от прачь (ср. диал. прач «валек для стирки белья»), суф. образования от прати «стирать, колотить» (того же корня попирать, переть (2)). Стирка с помощью валька в деревнях еще встречается» [7, с. 251].
Слово прачка образовано от прач, которое до сих пор встречается в диалектах и обозначает ‘валек для стирки белья’. Такой валик еще называют пральник (в южных говорах) или рубель (уральский диалект). Предмет домашнего обихода использовался для выколачивания (стирки) и глажения белья. Отжатое вручную белье наматывали на валик или скалку и раскатывали рубелем. Также валек служил для разминания волокна при валке валенок, волокон конопли.
Несколько слов по поводу образования слова прач. В нем присутствует суффикс -ч-, который возник в результате переразложения и опрощения из сочетания предметного суффикса *k и именного суффикса *jŏ: *kjŏ > čь. Суффикс *k относится к группе «однофонемных суффиксов, восходящих к индоевропейским формантам» [3, с. 9]. Этот древнейший формант уже не использовался «в словопроизводстве в древнерусский период» [4, с. 35], он был заменен суффиксом -ч-, который образовывал от глагольных основ имена существительные, обозначающие предмет, орудие действия, названного производящей основой.
Здесь сразу прослеживается цепочка прачка – прач (диал.) – прати. Как оговорено у Н.М. Шанского, прати относится к переть (2).
Такие изменения в слове прачка объясняются качественным чередованием *per-/*pьr-. Звук «е» превратился в «ь», а после падения редуцированных – исчез. Исходя из этого, проводим реконструкцию слов прач – прачка и получаем *pьrakъ – *pьrak-ьka.
Также к этому корню относится и другое приспособление для битья и связано оно уже с военными действиями. Это порок (словарь XI–XVII в., помимо этого слова, дает еще варианты пракъ, пороча и прача) – ‘метательное стенобитное орудие (осадное или оборонительное)’.
Суффикс -к- в данном случае обозначает предмет (машину, приспособление, орудие, помещение), предназначенный для осуществления действия (задвижка, терка, перегородка). Получаем следующую реконструкцию – *por-kъ.
С ним же связано слово праща – ‘метательное оружие’. Словарь XI-XVII в. предлагает также варианты прача, пращь и в качестве примера приводит общеизвестный библейский сюжет, благодаря которому, наверняка, многие узнали об этом оружии, – это битва Давида и Голиафа [5, с. 140]. М. Фасмер дает этому слову реконструкцию *por-tj-a: «праща́ ж., пращ м., род. п. -а́, ст.-слав. прашта, <…>. Реконструируют *роr-ti̯а, производимое от *реr- “бить”, и предполагают родство с порок» [6, с. 356]. Интересно, но рефлекс щ на месте палатализации обычно встречается в южнославянских языках, т.е. у нас закрепился вовсе не восточнославянский вариант.
Можно сказать, что праща – миниатюрная версия порока. Из огромной машины, пробивающей стены, порок превратился в маленькую пращу, которой мог научиться пользоваться один человек. Функция этого метательного оружия была именно ‘пробивать’.
Обратим внимание на следующую цепочку: переть – порок – праща. Здесь наблюдается количественное чередование *per-/*por-.
Но функция битья была не только у людей. Высшие силы также имеют такую способность. Обратимся к словарю М. Фасмера: «перун род. п. -уна «молния» (Ломоносов, Державин, Батюшков), укр. перун «гром», блр. пярун, чеш. реrun «гром», польск. piorun – то же, сюда же сербохорв. перуника «касатик (бот.), ирис», словен. peruníka – то же, далее связано с реrǫ, рьrаti «бить, поражать»; см. пере́ть II и сл.» [6, с. 246]. Значение имени лишний раз подчеркивает мощь громовержца, ведь он не просто производит молнии, а именно бьет ими.
Суффикс -ун-, который мы видим в данном слове, образует имена существительные от основ глаголов (болтун, врун, крикун). Опираясь на этимологию, мы узнаём основной функционал древнего бога Перуна – бить молниями.
Если мы соотнесем все реконструированные вариации корня *per- , а именно *por-, *pьr-, то, выстроив их в ряд (*per- / *por- / *pьr), увидим количественно-качественное чередование.
В итоге мы можем проследить, какие значения приобрел корень *per- в русском языке и как видоизменялся. Интересно, что данный корень встречается в словах, относящихся к совершенно разным сферам. Значение ‘бить’, ‘давить’ постепенно уходит. «Дыханье спёрло» остается в поэзии, праща – древнейшее оружие – уходит в историю, а про «Перуна» и всем нам известную «прачечную» мы вряд ли задумываемся, ведь сейчас нас окружают новые технологии. Но узнавая, с чего всё начиналось, мы приоткрываем завесу тайн русского языка.
Proto-Indo-European root *per- in Russian language
Puzakova E.D.,
bacheleor of 5 course of the Moscow City University, Moscow
Research supervisor:
Alekseev Alexander Valeryevich,
Associate Professor of the Department of the Russian Language and Methods of Teaching Philological Disciplines of the Institute of Humanities of the Moscow City University, Candidate of Philological Sciences, Associate Professor.
Annotation. This article examines the manifestation of the proto-Indo-European root *per – in the Russian language in its historical development. The reasons for the modification of the root in different words are established. Dialect variations of words are considered.
Keywords: root *per -, proto-Indo-European root.
- Алексеев А.В. Происхождение древнерусского концепта тьрпѣние: этимологический аспект. // Вестник Московского городского педагогического университета. Серия: Филология. Теория языка. Языковое образование. 2016. № 3 (23). С. 79-85.
- Алексеев А.В. Символическое значение слова в этимологии и истории русского языка. // Вестник Брянского государственного университета. 2016. № 3 (29). С. 107-112.
- Борюшкина Е.Н. Отвлеченная лексика в Толковой Палее: Автореф. дис. ... канд. филол. наук: 10.02.01 / Борюшкина Екатерина Николаевна. М.: 2013. 24 с.
- Борюшкина Е.Н. Отвлеченная лексика в Толковой Палее: Дис. ... канд. филол. наук: 10.02.01 / Борюшкина Екатерина Николаевна. М.: 2013. 264 с.
- Словарь русского языка XI-XVII вв. Выпуск 18. М.: 1992. 290 с.
- Фасмер М. Этимологический словарь русского языка; пер. с нем. (с доп.). Т. 3. М.: 1971. 827 с.
- Шанский Н.М. Школьный этимологический словарь русского языка. Происхождение слов / Н.М. Шанский, Т.А. Боброва. 7-е изд., стереотип. М.: 2004. 398 с.
- Alekseev A.V. The origin of the Old Russian concept trpѣniye: etymological aspect. // Bulletin of Moscow City Pedagogical University. Series: Philology. Language theory. Language education. 2016. № 3 (23). Page: 79-85.
- Alekseev A.V. The symbolic meaning of the word in the etymology and history of the Russian language. // Bulletin of Bryansk State University. 2016. № 3 (29). Page: 107-112.
- Boryushkina E.N. Distracted vocabulary in Tolkova Paley: Autoref. dis.... Candidate Philol. sciences: 10.02.01 / Boryushkina Ekaterina Nikolaevna. Moscow: 2013. 24 pages.
- Boryushkina E.N. Distracted vocabulary in Tolkova Paley: Dis.... Candidate Philol. sciences: 10.02.01 / Boryushkina Ekaterina Nikolaevna. Moscow: 2013. 264 pages.
- Dictionary of the Russian language XI-XVII centuries. Issue 18. Moscow: 1992. 290 pages.
- Fasmer M. Etymological dictionary of the Russian language; pen with it. (with additional). T. 3. Moscow: 1971. 827 pages.
- Shansky N.M. School etymological dictionary of the Russian language. Origin of words / N.M. Shansky, T.A. Bobrova. 7th ed., stereotype. Moscow: 2004. 398 pages.