Аннотация. В статье рассматривается мотив катастрофы и его стилистическое маркирование в комедии А.В. Сухово-Кобылина «Свадьба Кречинского». Выявлено, что данный мотив тесно связан с семантикой денег и игры и лежит в основании мотивного построения пьесы. В результате делается вывод об авторской установке на разработку вопроса о соотношении духовного и материального в жизни людей как о представлении их ценностных ориентиров.

Ключевые слова: мотив, стилистическое маркирование мотива, катастрофа.

Интерес современной отечественной науки к комедии «Свадьба Кречинского» (1856), которая наряду с пьесами «Дело» (1869) и «Смерть Тарелкина» (1869) входит в драматургическую трилогию Сухово-Кобылина «Картины прошедшего», сказался в диссертационных работах последнего десятилетия. Анализируя поэтику произведения, исследователи обращаются к вопросам о его жанровом своеобразии [1, с. 337-340] и сюжетно-композиционной организации [6, с. 122-125]. Мотивно-архитектоническое построение художественного целого же остается еще на периферии научных изысканий [3, с. 308].

Цель статьи состоит в том, чтобы рассмотреть мотив катастрофы в комедии Сухово-Кобылина «Свадьба Кречинского», определить его основные стилистические маркеры и показать связь с семантикой денег и игры. Отметим, что ранее мотив катастрофы в творчестве драматурга не анализировался.

В исследовании учитываются разработки А.Н. Веселовского, Б.В. Томашевского и систематические обобщения в области изучения мотивики, сделанные И.В. Силантьевым [8]. В качестве рабочего определения мотива в данном исследовании избрана, на наш взгляд, наиболее объемная в понятийном плане формулировка Б.М. Гаспарова: «в роли мотива может выступать любой феномен, любое смысловое «пятно» – событие, черта характера, элемент ландшафта, любой предмет, произнесенное слово, краска, звук и т. д.» [2, с. 30]. Вместе с тем мы используем термин «мотивный комплекс», в котором, по формулировке М.Б. Лоскутниковой, мотив «понимается как сосредоточенность автора на проблемно-тематической конкретике в изображении героя или взаимосвязи героев, что в свою очередь проявляется в композиционно-стилистической пульсации мотива» [4, с. 113].

Согласно В.Е. Хализеву, в драматургическом произведении идея о власти случая в жизни человека, как правило, тесно связана с изображением катастрофических событий [10, с. 142-143]. Литературовед приводит в пример трагедии Шекспира, в которых показаны неразрешимые конфликты, затронуты кардинальные проблемы бытия. В комедии «Свадьба Кречинского» вопрос о катастрофе в жизни человека разработан иначе – в ракурсе социальной и личностной проблематики. Под катастрофой понимается фатальное моральное падение человека и крушение определяющих его нравственных категорий: порядочность, совесть, честь. Драматург в сатирическом ключе изображает, чем для персонажей оборачиваются обман и притворство главного действующего лица. При этом Сухово-Кобылин дает последовательную смысловую акцентировку обозначенной проблематики.

Выявив в тексте произведения наиболее частотные слова, использованные автором при стилистической маркировке мотивного комплекса комедии, связанного с проблемой социальной катастрофы, условно мы разделили обнаруженные данные на две смысловые группы «деньги» и «игра».

1. Деньги и мотив катастрофы

В комедии «Свадьба Кречинского» интригу задают финансовые интересы, мошеннические намерения и действия центрального персонажа пьесы Михаила Васильевич Кречинского. Автор показывает, что для героя деньги являются эквивалентом человеческих отношений – деньги решают всё. Вместе с тем жизненная позиция Кречинского близка и другим действующим лицам.

Слово «деньги» встречается в пьесе 73 раза в основном во втором действии. Помимо Кречинского в своей речи его активно употребляет бо́льшая часть персонажей пьесы: зажиточный помещик Муромский и его сестра Анна Антоновна Атуева, сосед и приятель Кречинского Иван Расплюев, камердинер главного действующего лица – Фёдор, купец Щебнев, ростовщик Бек. Персонажи обсуждают, куда потратить деньги, как их заработать, куда вложить, где занять. Кречинский сетует, что везде и всем необходимы деньги, которые, как правило, должны быть в каждом доме. Следующим по частотности является слово «тысяч [тысячи]» – оно встречается 12 раз, в основном в репликах Кречинского и Расплюева, которые постоянно считают деньги. Слово «состояние» – встречается 8 раз в завязке, где Кречинский обсуждает материальное положение семьи Муромских и рассуждает об увеличении их состояния после свадьбы. Кроме того, деньги представлены в произведении словом «миллион», которое Михаил Васильевич использует в своем монологе 6 раз, когда разрабатывает план махинаций, и словом «серебро», которое употребляется персонажами пьесы 6 раз: в репликах Атуевой, Муромского и камердинера Фёдора, которые размышляют о своей небогатой жизни, и в диалоге Кречинского и Расплюева, которые говорят о том, что от количества серебра зависит достаток.

Из наших наблюдений мы можем сделать вывод, что деньги являются фокусом жизненных интересов большинства персонажей.

Специфическое представление темы «денег» связано с их эквивалентом – драгоценным украшением: булавка с солитером (от французского solitaire – «одинокий») – с крупным бриллиантом. В пьесе также представлена и подделка – «грошовая» булавка со стразовым камнем из свинцового стекла, использованная Кречинским в качестве, как сам герой ее называет, «модели» [9] украшения – образец какого-нибудь изделия или образец для изготовления чего-нибудь, а также предмет, с которого воспроизводится изображение [7]. Афера с подменой булавки с бриллиантом на фальшивку положена в основу центральной интриги пьесы, где тесно связаны темы сватовства и женитьбы – бриллиант принадлежит Лидочке Муромской, на которой хочет жениться Кречинский. Но речь идет не о любви героя, а о том, что его интересует приданое невесты, с помощью которого герой хочет оплатить свои карточные долги.

Автор развивает действие, создавая развернутое сравнение девушки и драгоценного украшения. Солитёр главный герой берется «обделать» [9], то есть поместить в оправу, по собственному эскизу для девушки. Атуева, тетка Лидочки, «пожилая женщина», для которой важен социальный статус и состояние жениха, говорит: «Как он наш солитер обделал – это прелесть! Вот лежала вещь у отца в шкатулке; а ведь теперь кто увидит, все просто в восхищении...» [9]. Автор проводит параллель между образом Лидочки и бриллиантом, создавая тем самым заниженные характеристики не только Кречинского, но и семейства Муромских.

2. Игра и мотив катастрофы

Автор актуализирует мотив катастрофы с помощью слов «игра» и «игрок», которые встречаются 26 раз, преимущественно во втором действии комедии. При этом на первый план выходит терминология карточной игры, сами же карты как физический объект встречаются 5 раз в завязке произведения. Слово «выигрыш» встречается 4 раза в третьем и четвертом явлениях второго действия и связано с надеждами и крушением фантазий Кречинского о деньгах, которые он должен был выиграть, поставив на кон двести тысяч рублей приданого своей будущей жены. Мотив катастрофы начинает звучать ярче в свете пристрастия персонажа к азартным играм, в которых игрок «вынужден принимать решения, фактически не имея никакой (или почти никакой) информации» [5], что может привести к катастрофе в материальном плане – потере всего имущества и потере уважения в обществе.

В завязке встречается и ряд других слов, связанных с карточной игрой: в диалоге с Кречинским Расплюев говорит, что использует несколько «колод» для «шулерства»; Владимир Дмитриевич Нелькин, помещик и близкий сосед Муромских, влюбленный в Лидочку, считает Кречинского «шулером» (слово встречается 3 раза) и «картежником» (употреблено 2 раза), но слова персонажа не воспринимают как предостережение, т. к. семья Муромских почти ослеплена образом главного героя. Писатель акцентировал внимание на том, что натура Кречинского обманчива и сам он является обманщиком еще в начале пьесы. К своему логическому завершению эта характеристика приходит в кульминации и развязке пьесы, когда афера главного героя оказывается раскрыта.

Женитьба на Лидочке для Кречинского не только быстрый способ разбогатеть, но и возможность продолжать игру, снова «сделав ставку»: «с двумястами тысяч можно выиграть гору золота!.. Можно? Должно! Просто надо обобрать всю эту сытую братию!» [9]. Так, мотив катастрофы актуализирован в понимании героем жизни и ценностных установок как игры. Брак для него – это то же, что и партия в карты, в результате которой он получит огромную выгоду и не понесет потери. Кречинский относится несерьезно ко всему, кроме азартной игры. Это подтверждает мнение одного из исследователей поэтики комедии – автор изображает в произведении «поединок человека с судьбой», а остальные традиционные конфликты здесь оказываются мнимыми [11]. Персонаж «борется» не с людьми, а с обстоятельствами, но эта борьба не за высокие идеалы, а за низменные ценности и удовлетворение своих гедонических потребностей. В результате писатель сосредоточен на изображении социальных пороков, связанных со стремлением человека приобретать материальную выгоду даже нечестными способами. Как в призме, эта проблематика сконцентрирована в центральном характере пьесы, и разработана она в определенных ситуациях, связанных с деньгами и игрой, которые ставят Кречинского в безвыходное положение, способное привести к разрушению человеческой жизни.

Итак, пользуясь статистическим и аналитически-описательным методами, мы определили, что мотивный комплекс, в основании которого лежит мотив катастрофы, является структурно важным для конструкции произведения. Мотив катастрофы поддержан рядом смысловых акцентов, связанных с деньгами, игрой и их значением в человеческой жизни. Работа со стилистическими маркерами мотива катастрофы помогла нам установить, что в тексте актуализирован проблемный вектор, вскрывающий диспропорцию духовного и материального в жизни людей, явленную в несоответствии ценностных ориентиров персонажей моральной норме, постулируемой автором. Однако данное исследование нуждается в дальнейшем систематическом анализе: уточнении авторской задачи и путей ее воплощения.

Stylistic markers of the motive for the disaster in the comedy by A.V. Sukhovo-Kobylin «Krechinsky’s Wedding»

Averchenkova M.V.,
bachelors of 2 course of the Moscow City University, Moscow
Radchenko A.B.,
bachelors of 2 course of the Moscow City University, Moscow
Samsonova V.A.,
bachelors of 2 course of the Moscow City University, Moscow
Khokhlova V.V.,
bachelors of 2 course of the Moscow City University, Moscow

Research supervisor:
Grebenshchikov Yuriy Yurjevich,
Assistant of the Department of the Russian Literature of the Institute of Humanities of the Moscow City University.

Annotation. The article considers the motive for the disaster and its stylistic labeling in the comedy by A.V. Sukhovo-Kobylin “Krechinsky’s Wedding”. It was revealed that this motive is closely related to the semantics of money and play and lies at the basis of the motivational construction of the play. As a result, a conclusion is made about the author's installation on the development of the question of the ratio of spiritual and material in the life of people as a representation of their value guidelines.
Keywords: motive, stylistic labeling of motive, disaster.


  1. Бабенко И.А. Прием пародирования как средство организации поэтики гротеска в драматургическом цикле А.В. Сухово-Кобылина «Картины прошедшего». // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2015. № 1. С. 337-340.
  2. Гаспаров Б.М. Литературные лейтмотивы. Очерки по русской литературе XX века. М., 1993. 304 с.
  3. Захаров К.М. Мотивы игры в русской комедиографии XIX века. Саратов, 2014. 308 с.
  4. Лоскутникова М.Б. Архитектонический строй романа «Обрыв»: сквозные и локальные мотивы. // Материалы VI Международной научной конференции, посвящённой 205-летию со дня рождения И.А. Гончарова: Сборник статей русских и зарубежных авторов. Ульяновск, 2017. С. 113-121.
  5. Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII – начало XIX века). СПб.: 1994 URL: https://www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/Lotman/ (дата обращения: 15.05.2020).
  6. Мишина Г.В. Нравственный выбор как сюжетная доминанта пьесы А.В. Сухово-Кобылина «Свадьба Кречинского». // Современные научные исследования и разработки. 2018. № 7. С. 122-125.
  7. Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка. М., 2015. 1375 с.
  8. Силантьев И.В. Поэтика мотива. М., 2004. 296 с.
  9. Сухово-Кобылин А.В. Свадьба Кречинского. М., 1974 URL: http://az.lib.ru/s/suhowokobylin_a_w/text_0020.shtml (дата обращения: 26.05.2020).
  10. Хализев В.Е. Драма как род литературы (поэтика, генезис, функционирование). М., 1986. 260 с.
  11. Хам Е.Д. Проблемы поэтики драматургии А.В. Сухово-Кобылина: Автореферат дис. … канд. филол. наук: 10.01.01. СПб., 1994. 17 c. (дата обращения: 05.06.2020).
  1. Babenko I.A. Parody as a means of organizing the poetics of the grotesque in the drama cycle of A.V. Sukhovo-Kobylin «Paintings of the Past». // Humanities, socio-economic and social sciences. 2015. № 1. Page: 337-340.
  2. Gasparov B.M. Literary leitmotifs. Essays on Russian literature of the 20th century. M.: 1993. 304 pages.
  3. Zakharov K.M. Motives of the game in Russian comedy of the XIX century. Saratov, 2014. 308 pages.
  4. Loskutnikova M.B. The architectonic system of the novel «Cliff»: through and local motifs. // Materials of the VI International Scientific Conference dedicated to the 205th anniversary of the birth of I.A. Goncharov: Collection of articles by Russian and foreign authors. Ulyanovsk, 2017. Page: 113-121.
  5. Lotman Yu.M. Conversations about Russian culture. Life and traditions of the Russian nobility (XVIII - early XIX century). St. Petersburg: 1994 URL: https://www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/Lotman/ (date of the address: 15.05.2020).
  6. Mishina G.V. Moral choice as the plot dominant of the play by A.V. Sukhovo-Kobylin «Krechinsky's Wedding». // Modern scientific research and development. 2018. № 7. Page: 122-125.
  7. Ozhegov S.I. Interpretive dictionary of the Russian language. M.: 2015. 1375 pages.
  8. Silantyev I.V. Poetics of the motive. M.: 2004. 296 pages.
  9. Sukhovo-Kobylin A.V. Krechinsky's wedding. M.: 1974 URL: http://az.lib.ru/s/suhowokobylin_a_w/text_0020.shtml (date of the address: 26.05.2020).
  10. Khalizev V.E. Drama as a kind of literature (poetics, genesis, functioning). M.: 1986. 260 pages.
  11. Ham E.D. Problems of poetics of drama A.V. Sukhovo-Kobylin: Autoreferat dis.... Candidate Philol. Sciences: 10.01.01. St. Petersburg, 1994. 17 c. (date of the address: 05.06.2020).