Аннотация. В данной статье рассматривается отображение реального политического дискурса в художественном произведении, анализируются понятия «политических дискурс», «художественный дискурс», сравниваются события художественного произведения с реально происходящими и составляется заключение.
Ключевые слова: политический дискурс, художественный дискурс, Сергей Минаев, политические технологии, средства массовой информации.
Все чаще в современном мире политика входит в жизнь обычных людей. Общество с каждым днем все больше и больше следит за политическими действиями своего государства, интересуется политической жизнью как своей страны, так и зарубежных стран. В связи с этим политический дискурс начинает отражаться в трудах научных исследователей, в художественных произведениях деятелей искусства. Таким образом, можно сделать вывод, что политический дискурс начинает соединяться, объединяться с другими видами дискурсов.
В данной работе нас будет интересовать отражение политического дискурса в контексте художественного дискурса российского писателя и журналиста Сергея Сергеевича Минаева на примере его книги «Дневник одинокого копирайтера, или Media Sapiens». Прежде чем начать обзор данного произведения, следует внести небольшую ясность среди таких терминов, как «политических дискурс» и «художественный дискурс», и их взаимосвязь друг с другом.
Политический дискурс является одной из разновидностей дискурса. Он носит прагматический характер, а именно – оказание воздействия на адресата, поэтому в современном мире очень важно иметь устойчивые навыки в политической коммуникации для ее восприятия и воспроизведения. Стоит отметить, что в центре внимания политического дискурса находится конкретная языковая личность, интерес к которой постоянно велик ввиду ее неоспоримого влияния на социум, на общественное сознание и массовые коммуникации. Стоит также упомянуть про неразрывную связь политического дискурса с инструментарием средств массовой информации. При помощи взаимодействия политического дискурса с медиа пространством он и оказывает влияние на медиа, и сам подвергается изменениям. Помимо всего прочего, политический дискурс характеризуется использованием политического языка, что, по мнению Е.И. Шейгал, является «доступностью для понимания практически всеми членами общества как следствие диспециализации политических терминов» [5, с. 29]. Это значит, что язык политического дискурса доступен не только специалистам в данной области, но и обычным людям, не имеющим специального политического образования.
Как отмечает Е.Н. Василишина, художественный дискурс эксплицирован коммуникативно направленным вербальным произведением и представляет собой линейно организованную систему, в котором представлены эмоции и чувства автора, интерпретируемые читателем. Явными признаками художественной коммуникации можно считать взаимосвязь автора и читателя на интеллектуально-творческой основе, в связи с чем текст ориентирован на определенное отношение к объективному миру, представленным через художественную концепцию [1, с. 37].
Е.Н. Василишина акцентирует внимание на конституционном признаке дискурса, а именно – на его когнитивной природе: участники коммуникации, имеющие некоторый комплекс знаний, стремятся к передаче и интерпретации информации посредством текста сообщений. Другим признаком художественной коммуникации является прагматическая направленность дискурса, которая позволяет определить роли коммуникантов и их межличностные отношения, изучить место и время происходящей ситуации.
Таким образом, можно подвести предварительный вывод, что целью политического дискурса является борьба за власть со всеми вытекающими связями: ее овладение, сохранение, удержание, перераспределение, а также убеждение общества в правильности позиции автора для обеспечения большого числа единомышленников правящего государства. Целью художественного дискурса является вовлечение читателя в мир мыслей автора, демонстрация читателю определенных взглядов и мнений, в зависимости от жанра прочитываемого. Стоит также обратить внимание на нарратив политического и художественного дискурсов: в политическом дискурсе используется нарратив стереотипности, направленных на манипулирование сознанием общественности, в художественном дискурсе используется нарратив повествования, за счет которого строится сюжет [6, с. 108]. Однако, как было замечено ранее, дискурсы, не смотря на свои отличия, могут так же использоваться в одном произведении, что влечет за собой образование нового, художественно-политического дискурса (данную мысль также развивает В.В. Юркевич в труде «Политический и художественный виды дискурса: сходства и различия»).
В произведении «Дневник одинокого копирайтера, или Media Sapiens» Сергей Минаев описывает политический дискурс России во время предвыборных событий Третьего срока президента 2004 года. Автор изображает реалии современной России со свойственной ему иронией. Стоит упомянуть, что ирония в современном мире лежит в одной из основ современной коммуникации [3, с. 55]. Повествование ведется от лица работника средств массовой информации Антона Дроздикова, который сам отзывается о своей профессии как «медийщик». Сюжетная линия произведения строится на действиях оппозиционной стороны президентского штаба, что дает читателю погрузиться в параллельную реальность от освещаемых событий государственных СМИ. Политический дискурс, описываемый автором, является не полностью выдуманным – в основе каждого события лежат реальные факты, только лишь выставленные Минаевым как действия его героя. К примеру, документальный фильм про детей-наркоманов, снятый Дроздиковым в рамках анти-президентского режима власти, в реальной жизни выходил в эфир в 2005 году на телеканале НТВ (программа «Чистосердечное признание», название выпуска «Чисто конкретное детство»). Автор использовал несколько сценок, тем самым «сплагиатил» визуальный и аудиальный ряды – картинка и текст закадрового голоса совпадают: «Паша улыбается, широко открыв рот, демонстрируя окружающим полное отсутствие верхнего ряда зубов. <…> Камера отъезжает и показывает Пашу, который облизывает иглу, а затем делает себе укол в руку. <...> Камера показывает, как Паша делает Вове укол этим же шприцем. Голос за кадром: «Он давно уже заразил и маленького Вову. Такова реальность современной России.» [4, с. 183].
В книге команда Дроздикова неоднократно использовала студентов как массовку для политических митингов, что также можно найти в реальной жизни: практика использования студентов как актеров массовки неоднократно используется на телевидении при съемках различных телепередач. Одним из самых ярких примеров действий «информационных террористов» в романе был «фальшивый» теракт в московском метрополитене – все выглядело так, будто были жертвы, дым, паника, автомобили скорой помощи и милиции. В реальной жизни в 2004 году был теракт в московском метро – на выходе станции метро «Рижская». Погибло 10 человек, около 50 человек получили ранения. В отличие от романа, где власти всеми силами старались объяснить обществу, что никакого теракта не было, а команда Дроздикова активно пропагандировала умалчивание фактов, Минаев описывает классический пример политического дискурса с использованием техник черного PR, выдавая похожую ситуацию за 2007 год. В романе главный герой составляет «темник» (черновик) сценария теракта под названием «МЕТРО – 2007»: «Рекомендации к освещению: Тема представляет стратегическую важность. Очевидно, что до конца месяца тема теракта станет главной в отечественных и зарубежных СМИ, в первую очередь на телеканалах, в ведущих печатных изданиях и интернете. В связи с этим до всех дружественных СМИ целесообразно дважды в день доводить устные инструкции по дальнейшему освещению теракта». Как можно видеть в приведенном выше отрывке, данный текст является полностью соответствующим политическому дискурсу, так как несет в себе именно манипулятивный характер, имеющий цель компрометировать действующий режим власти. Это является одним из способов применения техник черного PR.
Минаев достаточно хорошо объединяет два рассматриваемых нами дискурса: к примеру, описывая ситуацию предвыборного времени 2004 года, он использует достаточно приближенный к профессиональному языку текст: «К сожалению, реалии сегодняшнего дня таковы, что за тринадцать месяцев до начала президентских выборов демократические силы вынуждены работать в условиях информационной блокады и фактической монополии со стороны государства. Почти все крупные СМИ – телевидение, газеты, радио – под контролем режима. Тактика официальных СМИ проста – замалчивание фактов, ложные выводы о событиях с помощью комментариев аналитиков, тотальная пропаганда, манипуляция телекартинкой, враньё и подмена понятий. Каждый день электорат погружён в атмосферу «информационного шума», общая тональность которого – «у нас все отлично»». Такие понятия, как «информационная блокада», «представитель аудитории», «тактика замалчивания», «пропаганда» и «тактика подмены понятий», характерны для политического дискурса, в частности, представителям медийной профессии, что Минаев и описывает.
Неподготовленному читателю местами могут быть не ясны отдельные моменты, однако Минаев старается объяснить их смысл: «Главная тема: Совершён очередной теракт в Московском метро. Событие: Сегодня вечером/утром около… часов (время уточнить по факту события) около выхода из метро «…» (станцию метро уточнить по факту) приведено в действие несколько (нужна ли конкретика, например, три?) взрывных устройств. По разным данным, пострадали около ста пятидесяти (двухсот? согласовать цифру на общем собрании) человек. По меньшей мере, сорок человек убиты (тоже на собрании). Среди них – женщины и дети. Сотрудники правоохранительных органов, ФСБ и МЧС России прибыли на место с огромным опозданием. Кареты «скорой помощи» продолжают развозить людей с ранениями различной степени тяжести в московские больницы». Таким образом, Минаев показывает читателю образ «внутренней кухни» специалистов по политическим технологиям, заставляя его поверить в то, что все события, освещаемые людям по телевидению в реальной жизни, создаются именно таким образом – в рамках повествования, что характерно для художественного дискурса.
В то же время автор использует разговорную, иногда сленговую лексику для общения с читателем, таким образом ставя себя с ним на один уровень: «Если вы не поняли, я вам сейчас в двух словах объяснил суть СМИ. Или медиа. Создание информационного поля. То есть вроде бы я сказал ерунду, а получилась довольно интересная конструкция. Клево? Вот этим я и занимаюсь. Я копирайтер. Иными словами, я пишу то, что этот придурок по CNN вам озвучивает. Профессия копирайтера – самая важная (это вам любой медийщик скажет, ну или почти любой). Потому что копирайтер рождает тексты. Посему мы – этакие демиурги СМИ. Ибо в начале было слово. А уж потом появился телевизор. Это из Священного писания, если помните. Помните такое? Да? Вы опять попались. Потому что в Писании было только про «слово». Про телевизор я от себя добавил. А получилось так, будто в Писании эти строчки были рядом. Я же говорю, это медиа. Врубаетесь?» Таким образом Минаев совмещает профессионализмы с жаргонизмом, сленгом и сниженной лексикой (матом) для большей приближенности с массовой аудиторией – общение с читателем является важной особенностью художественного дискурса, хотя в то же время текст может носить в себе признаки и политического дискурса.
Изображая главного героя произведения, Минаев часто отходит от передачи его действий к внутренним рассуждениям, переживаниям, эмоциям, заставляя читателя сочувствовать ему, хоть он далеко не положителен: «Я чувствую себя так, будто меня облили водой и выставили на мороз. И вот я сижу на своём стуле, превратившись в ледяную глыбу. У меня начинает сводить живот. Из его глубин поднимаются вверх струйки страха. Мне даже кажется, я точно вижу его цвет. Он белый, как стена кабинета. И наверняка такого же цвета моё лицо. Я пытаюсь вытащить себя из этого состояния, но только больше начинаю паниковать». В этом отрывке героя подловили на копировании текстов Геббельса, немецкого пропагандиста нацистской Германии, однако читатель невольно переживает страх вместе с Дроздиковым, так как страх быть уволенным с работы из-за собственной ошибки присущ большинству трудоустроенных людей, дорожащих своей работой.
Таким образом, анализируя книгу Сергея Минаева «Дневник одинокого копирайтера, или Media Sapiens», можно прийти к выводу, что автор описывает политический дискурс России, выражая собственное мнение, что находит отражение в придуманных, а иногда скомпонованных им событиях на стыке между реальностью и вымыслом. Однозначно точным политический дискурс Минаева назвать нельзя, однако перед автором и не стояла задача достоверно его описать. Минаев, как и большинство писателей, хотел предоставить читателям пищу для размышлений, заставить их подумать и самостоятельно проанализировать написанную им историю, поселить в сознании читателя мысль о том, что не всему, сказанному в СМИ, стоит слепо доверять. Основной посыл Минаева в «Дневнике копирайтера» – показать читателю, что он сам является создателем собственного информационного поля, в котором только он решает, анализировать ли ему всю полученную информацию или слепо верить «экспертам» с телеэкранов. Все эти цели характерны именно для художественного дискурса, поэтому мы можем делать окончательный вывод, что через призму художественного дискурса Сергей Минаев смог показать политический дискурс достаточно правдоподобно для среднестатистического читателя, не относящегося профессионально к сфере средств массовой информации и политтехнологий.
Reflection of political discourse in the artistic world of Sergei Minaev («Diary of a Lone Copywriter, or Media Sapiens»)
Varakin R.E.
undergraduate of 2 course of the Moscow City University, Moscow
Zakharova Maria Valentinovna
Associate Professor of the Department of the Russian Language and Methods of Teaching Philological Disciplines of the Institute of Humanities of the Moscow City University, Candidate of Philological Sciences, Associate Professor
Annotation. This article examines the representation of real political discourse in a work of art, analyzes the concepts of «political discourse» and «artistic discourse», compares the events of a work of art with those that actually occur, and draws a conclusion.
Keywords: political discourse, artistic discourse, Sergey Minaev, political technologies, mass media.
- Василишина Е.Н. Субъективные аспекты восприятия художественного дискурса // Изв. Сарат. ун-та. Нов. сер. Сер. Филология. Журналистика. 2013. №2. Мир науки, культуры, образования. 2013. №6 (43). С. 36-43.
- Доценко Е.Л. Механизмы межличностной манипуляции // Вестник Московского университета. Серия 14. Психология. 1993. №4. С. 132-138.
- Захарова М.В. Ироническая коммуникация как факт современного языкового сознания // Актуальные проблемы гуманитарного знания в техническом вузе. Материалы VI Международной научно-методической конференции. 2017. С. 54-57.
- Минаев С. Дневник одинокого копирайтера, или Media Sapiens. М.: АСТ, Транзиткнига, 2014. 443 с.
- Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса: Монография. М.; Волгоград: Перемена, 2000. 367 с.
- Юркевич В.В. Политический и художественный виды дискурса: сходства и различия // Вестник ЧГУ. 2014. №6 (335). С. 106-110.
- Vasilishina E.N. Subjective aspects of perception of artistic discourse // Izv. Sarat. UN-TA Ser. Philology. Journalism. 2013. №2. World of science, culture, education. No. 6 (43) 2013. Page: 36-43.
- Dotsenko E.L. Mechanisms of interpersonal manipulation // Bulletin of the Moscow University. Series 14. Psychology. 1993. No. 4. Page: 132-138.
- Zakharova M.V. Ironic communication as a fact of modern linguistic consciousness // Actual problems of humanitarian knowledge in a technical university. Materials of the VI International Scientific and Methodological Conference. 2017. Page: 54-57.
- Minaev S. Diary of a lone copywriter, or Media Sapiens. M.: AST, Transitkniga, 2014. 443 pages.
- Sheigal E.I. Semiotics of political discourse: Monograph. M.: Volgograd: Peremena, 2000. 367 pages.
- Yurkevich V.V. Political and artistic types of discourse: similarities and differences. // Bulletin of ChSU №6 (335). 2014. Page: 106-110.