Аннотация. В статье рассмотрены частушки Гражданской войны, проанализированы причины популярности и политизации этого жанра. Материал статьи может быть использован на уроках истории и литературы в рамках интегративной образовательной технологии.
Ключевые слова: политизация частушки, Гражданская война, фольклор красных и белых.
Частушка с присущей ей краткостью, быстротой создания, легкостью запоминания, способностью отражать самые острые и болезненные вопросы современности оказалась удобнее всего для воплощения неустойчивой, полярной по идеалам эпохи в истории России. На наш взгляд, этот жанр песенного фольклора имеет исключительное значение в изучении Гражданской войны. О его повсеместной распространенности и влиянии на массы говорит, например, такое свидетельство: А.М. Большаков в своем известном, а позднее запрещенном труде «Советская деревня» пишет, что песни, порожденные революционной эпохой, – это исключительно частушки, других он не слышал. Частушка, как зеркало, отражает в себе все явления как местной деревенской, так и общероссийской жизни. Не всегда можно определить, какие из этих частушек являются продуктом местного творчества, какие – занесены извне. В частушке слышны голоса различных социальных групп: здесь и сочувствующие Советской власти, и ненавидящие ее [1, с. 48].
После революции 1917 года, во время Гражданской войны рождается огромное количество песенного фольклора. Связано это было прежде всего с социальными катастрофами XX века, с перемещением народных масс с периферии в центр, отменой черты оседлости. Происходил обмен информацией между людьми, которые до революции находились в разных социальных слоях.
По мнению А.А. Панченко, крестьяне, чье осмысление действительности, как правило, не выходило за пределы кругозора своей деревни, обрели небывалую дотоле возможность соотносить происходящее вокруг с событиями государственного масштаба и действиями власти; соответственно, вполне традиционные фольклорные тексты стали получать не имевшуюся ранее референцию к актуальной политической истории [5, с.34]. Как нельзя лучше для отражения реальной ситуации подошла частушка. А том, что этот жанр был во времена Гражданской войны политизирован, показывал слишком много правды, временами неприглядной и неугодной для власти, говорит то, что в 1930-е гг. многие собиратели фольклора были арестованы за то, что в середине 1920-х публиковали частушки с упоминанием, например, Врангеля или Троцкого. Более того, репрессии коснулись и самой частушки, первая цензурная компании была направлена именно против нее. Уже с 1926 года политические частушки объединяют под яркими заголовками как «цыганщина», «бульварщина», «музыкальный самогон» и объявляют им войну.
После революции частушка претерпевает изменения по нескольким показателям. Во-первых, масштабы ее распространения. Дело в том, что до революции бытовая частушка на юге империи присутствовала только в крупных городах, например, Киев, Харьков, Екатеринослав (ныне город Днепр), Севастополь, Одесса, и отсутствовала в деревне. После революции, а особенно с началом Гражданской войны происходит расширение ее зоны творчества не только в сословном отношении, но и в чисто территориальном [4, с. 12]. Связано это было с бурными историческими событиями. Началось перемещение властей на юг, перемещение с севера на юг и обратно белых, красных, беженцев, пленных. Е. Недзельский приводит интересный факт: когда начались победоносные наступления и бегства «цветных» гвардий, ему приходилось наблюдать изустное творчество по всему югу России, и он с изумлением замечал, что долгая песня оставлена, ее поют по особой просьбе за мыло, нитки или табак, зато охотно демонстрируются песни бело- и красногвардейцев, а вечера коротаются двусмысленно веселой частушкой.
Отсюда вытекает и следующее изменение, происходившее с частушкой. После 1917 года частушки появляются на страницах революционных газет и журналов. Большинство из них являлись пропагандистскими, все они агитировали за новую жизнь. Частушки традиционных видов (любовные, семейно-бытовые, социальные, сатирические, юмористические и плясовые), конечно, тоже были, но в этот переломный момент, когда рухнули вековые устои жизни русского человека и он оказался на пороге нового, неизвестного и пугающего мира, появляются новые жанровые разновидности (публицистические, агитационные, гимнические, лозунговые и др.), где каждый мог выразить свою политическую позицию. Будучи откликом на события дня, частушка обычно рождается как поэтическая импровизация. Стих частушек – хореический, рифмовка – перекрестная (обычно облегченная: рифмуются лишь 2-я и 4-я строки), иногда парная. Музыкальной основой частушек являются короткие одночастные, реже – двухчастные, мелодии, исполняемые полуговорком или напевно [3, с. 27].
Наиболее известное «яблочко» после революции «покатилось» по всей России, стало предметом особой любви и почитания среди народа, способом безнаказанно и ядовито излить свою горечь, боль, насмешку. Эта частушка сохраняет традиционные жанровые признаки, один из них – вариативность. Почти на каждое событие в каждом уголке страны рождалось свое «яблочко». Например, период оккупации Украины немецкими войсками:
Украина моя,
Плодородная,
Немцу хлеб отдала –
Сама голодная [4, с. 17].
Мы видим, что здесь выражено отношение к политическим событиям: большевики в марте 1918 года подписали с Германией Брестский мирный договор, по которому Украина отходила Германии, но при этом обращение к стране, как к кормилице, матери-земле – продолжение предшествующей традиции.
Фольклор, повествующий о тяжелой крестьянской жизни, полной бедствий и лишений, существовал издревле, но именно с началом Гражданской войны это повествование приобретает политическую окраску:
Вся власть – советам,
Земля – кадетам,
Деньги – большевикам,
А кнут мужикам… [4, с. 15].
Наверху идет дележка власти, а мужику при любой власти доставался только кнут.
Нежелание бороться ни за белых, ни за красных порождает движение «зеленых», которые отстаивали свой «нейтралитет»:
Ни Слащева не указ,
Ни Буденные,
Мы не «эти» и не «те»,
Мы – «зеленые» [4, с. 14].
«Зеленые» – это третья сила в Гражданскую войну, они противостояли интервентам, большевикам и белогвардейцам.
Знакомясь с частушками, представляется, что это не только летопись того времени, когда люди отзывались почти на все события, а это будто диалог или даже дебаты между различными социальными группами.
В марте 1920 года Красная армия провела Кубано-Новороссийскую операцию, в результате которой была наголову разбита Кубанская армия белогвардейцев во главе с Деникиным. Часть солдат разбежались, часть сдались, началась эвакуация. Казаки, вернувшись после похода домой, не захотели последовать примеру офицеров и едко прокомментировали эту ситуацию:
Как в Ростове горит,
Аж у Керчи видно,
Добровольцы удирают,
А казакам стыдно [4, с.17].
Метафора «как в Ростове горит» очень коротко, ярко и понятно показывает, насколько казаки негодовали.
Смена властей, лозунгов вызывала многообразие творчества, например, в Одессе помимо «яблочка» зародился еще и местный «лимончик». Но надо сказать, что именно политическую окраску «лимончику» придала Гражданская война. До этих событий «лимончик» бытовал как бульварный романс с многочисленными «куплетами-приростами», часто на воровском жаргоне.
А деникинские банды
Пьяно перепились,
Наступали на Москву
В Крыму очутились [4, с. 15].
Примечательно, что на юге создавались двусмысленные частушки, позволяющие существовать при любом режиме, они как бы подшучивают и над добровольцами, и над красными:
Троцкий с Лениным сидят,
Играют на арфе,
А Деникин с Романовским
Думают по карте [4, с. 19].
А вот, например, в центральных губерниях, где советская власть стояла крепче на ногах, с первых дней Октябрьской революции политические частушки не скрывают своего протеста, язвительного тона, претензии:
Сидит милый на заборе
С революцией во взоре,
Проходила, глянула,
В рожу ему плюнула [4, с.18]!
На Дальнем Востоке красные одержали победу благодаря самоотверженным и слаженным действиям партизан. Рассказы о зверствах японцев во время Русско-японской войны передавались из поколения в поколение, из-за близости Японии эти события были национальной трагедией. Казалось, белогвардейцы должны были себя лишить сторонников на Дальнем Востоке, когда обратились за помощью к японцам. Но оказывается, что и среди дальневосточников нашлись те, кто поддерживал, а может быть, просто сочувствовал белым:
Во саду ли, в огороде
Картошка растет.
Убирайтесь, партизаны,
Япошка идет [4, с. 20].
Особенно популярен мотив «было – стало», «прежде – теперь»:
Прежде был я в поварах
И рубил котлеты,
А теперь я комиссар
И пишу декреты! [4, с. 20]
На практике происходила реализация лозунга «Кто был никем, тот станет всем»:
Раньше был я жулик,
Лазал по карманам.
Нынче на войне я
Красным комиссаром [4, с. 19].
В белогвардейском стане происходили аналогичные процессы:
Прежде был я дворником
И звался Володей,
А теперь я прапорщик
Его благородье [4, с. 20].
Таким образом, в столь сложный исторический период этот жанр переживал расцвет. Связано это прежде всего с такой особенностью частушки, как точное, яркое, правдивое отображение происходящих событий. Как и прежде, появлялись частушки разной тематики, но самую большую группу составляли политические частушки, в которых противоборствующие стороны вели агитацию, пропаганду, борьбу против врагов. Но и среди населения, которое не относило себя к какой-либо конкретной из сторон (красным или белым) частушки политизируются, являясь откликом на злобу дня.
The politicization of chastushka during the civil war
Safonova U.V.,
undergraduate of 2 course of the Moscow City University, Moscow
Research supervisor
Raikova Irina Nikolaevna
Deputy Director for Scientific Work of the Institute of Humanities of the Moscow City University, Candidate of Philological Sciences, Associate Professor
Annotation. The article considers the couplets about the Civil War, analyzes the reasons for the popularity and politicization of this genre. The material of the article can be used on the lessons of history and literature within the framework of integrative educational technology.
Keywords: politicization of the couplets, Civil War, folklore of the Red and White Forces.
- Большаков А.М. Советская деревня. М.: Работник просвещения, 1927. 346 с.
- Верещагин А.С., Егоров А.В. Отражение в народной поэзии реалий революции и Гражданской войны // Революция и человек сб. науч. трудов. М.: Институт российской истории РАН, 1996. С. 102-106.
- Кулагина А.В. Поэтический мир частушек. М.: Наука, 2000. 306 с.
- Недзельский Е. Народная поэзия в годы революции // Воля России. Прага, 1924. № 5. С. 5-25.
- Политический фольклор. Исследования и публикации / Сост. А.А. Панченко. М.: Новое изд-во, 2013. 404 c.
- Bolshakov А.M. Soviet village. M.: Worker of education, 1927. 346 pages.
- Vereshchagin A.S., Egorov A.V. Reflection in folk poetry of the realities of the revolution and Civil war // Revolution and man. Moscow: Institute of Russian history of the Russian Academy of Sciences, 1996. Page 102-106.
- Kulagina A.V. Poetical world of chastushkas. M.: Nauka, 2000, 306 pages.
- Nedzelsky E. folk poetry in the years of the revolution // Will of Russia. Prague, 1924. No. 5. Page 5-25.
- Political folklore. Research and publications / Comp. A.A. Panchenko. M.: New publishing house, 2013. 404 pages.