Выпуск: №1(57) Перспективы синологии. XXI век

Раздел: Китай – политика, экономика, культура

Опубликовано: 16 января 2024

Код уникальной десятичной классификации: 821.581

Автор: Максименко Валерия Алексеевна

бакалавр 4 курса ГАОУ ВО МГПУ, г. Москва

Научный руководитель: Кондратова Татьяна Ивановна

доцент кафедры китайского языка Института иностранных языков ГАОУ ВО МГПУ

кандидат филологических наук, доцент

Аннотация. Статья рассматривает сентиментальный мир произведения путем анализа стихотворных опытов героинь романа – трех участниц поэтического общества «Бегония»: Цзя Таньчунь, Сюэ Баочай и Линь Дайюй. Детальный анализ поэтических текстов на языке оригинала дает возможность увидеть, как при воспевании образа цветка бегонии героини раскрывают присущие им индивидуальные психологические черты. Создавая стихи своим героиням, автор намекает на их будущие судьбы.

Ключевые слова: сентиментализм, Цао Сюэцинь, «Сон в красном тереме», поэтическое творчество.

Роман Цао Сюэциня «Сон в красном тереме» – один из четырех классических произведений Китая, являющихся литературным достоянием Поднебесной. Его изучению посвящены труды не только китайских, но и иностранных исследователей. Среди российских ученых им занимались: Д.Н. Воскресенский [1], Л.Н. Меньшиков [3], [4], Л.Б. Рифтин [4] и многие другие.

Роман уделяет большое внимание поэтической составляющей. Поэзия пронизывает роман от начала до конца: это не только предисловия и послесловия к каждой главе, что было характерно для романов эпохи Мин, к которым относятся три остальных классических романа – «Троецарствие», «Путешествие на Запад» и «Речные заводи», – но и стихотворения, вложенные в уста героев, не столько ради эстетической составляющей, хотя она, безусловно, также прослеживается, сколько с целью передать чувства героев.

Используя глубокий лиризм, Цао Сюэцинь наделяет своих героев сентиментальными качествами: в них преобладает чуткость, чувство прекрасного, они любуются и эстетизируют природу, но самое важное: они ставят чувства выше разума. В романе существует вполне конкретная граница между реальностью и сентиментальным раем, которая проходит в пределах Сада Наслаждений [10, c. 111]. Там селятся обладающие чувствами персонажи: Цзя Баоюй со своими многочисленными сестрами. Обитательницы Сада проводят там дни, наслаждаясь пейзажами и компанией друг друга. Там Линь Дайюй хоронит цветы, Цзя Баоюй сочиняет погребальное стихотворение в честь своей любимой служанки. И там молодые люди создают свое поэтическое общество, являющееся сердцем сентиментального образа Сада. Но как только девушки покидают этот сентиментальный рай, их мир рушится, сталкиваясь с реальностью традиционного общества.

В китайской литературе существует направление, сходное с европейским сентиментализмом – культ Цин [10, c. 86]. Именно к этому направлению и относится «Сон в красном тереме», и один из способов его проявления – наделение героев поэтическим талантом. Вершина его проявления – создание поэтического общества «Бегония», которое появляется с легкой руки Таньчунь, как бы от скуки пригласившей друзей заняться поэзией. Название общество получило благодаря цветку, в тот день подаренному Баоюю. Бегония является символом смены этапов жизни и изменений, которые с ними связаны [11, c. 133].

Чтобы выявить сентиментальные мотивы произведений участников «Бегонии», мы будем использовать непосредственно оригиналы стихотворений. Представленные в русском переводе романа стихотворные переложения, выполненные Л.Н. Меньшиковым, мы приводим для сравнения.

Темой первой поэтической встречи была бегония, давшая название обществу.

Обратимся к стихотворению Цзя Таньчунь:

斜阳 («заходящее солнце») в начале стихотворения перекликается с 黄昏 («сумерки») в конце, задавая мрачный и сентиментальный тон. В первой строке (в русском переводе – в первом двустишии) обозначены время года и место действия стихотворения: 寒草 («холодная трава») указывает на осень, 重门 («тяжелые врата») указывают на двор. Далее описывается ваза, в которой растут бегонии. Со временем ваза покрылась мхом. После проливного дождя пейзаж выглядит более пустынным, открывая возможность писать о белизне бегонии. Эта строчка намекает на упадок рода Цзя [8, c. 167].

Вторая строчка описывает бегонию, при этом сам цветок ни разу не называется. Для передачи белизны Цао Сюэцинь кистью Таньчунь выводит метафоры: 玉 (нефрит) и 雪 (снег), что отсылает нас к строчке из стихотворения Су Ши: 罗浮山下梅花村，玉雪为骨冰为魂。(«У подножия горы Лофу в деревне Цветущей сливы, нефрит и снег подобны кости, лед – душе»). Данная отсылка умело передана в художественном переводе стихотворения на русский язык. Белизна цветка говорит не только о цвете, но и о чистоте характера. Бегония здесь не просто цветок, это и есть сама Таньчунь [8, c. 167]. Сравнивая себя с цветком, героиня указывает на благородство происхождения и показывает свою непреклонность в попытке изменить положение, постигшее ее семью.

В третьей строчке метафорами описывается мягкая фигура цветка, отбрасывающая тень в лунном свете. 月有痕 («след луны») отсылают нас к стихотворению Ли Шанъинь 杏花 («Цветы абрикоса»): 援少风多力，墙高月有痕。(«При меньшей помощи ветер крепчает, на высокой стене луна оставляет свой след»). Хоть бегония и полна жизненных сил, она все-таки нежна и слаба, а ее маленькие поникающие тычинки словно вздыхают. Ее фигура отбрасывала тень беспокойства в ночном лунном свете [6, c. 130] Эта строчка подразумевает печаль Таньчунь, ведь не смогла изменить судьбу своей семьи, ей оставалось лишь тайно переносить свои переживания.

В четвертой строчке бегония, а значит и сама Таньчунь, олицетворяется со святой, которая отказывается вознестись, предпочитая остаться и петь песни в сумерках. Цветок бегонии считается бессмертным, что перекликается с тем, что «нефрит и снег подобны кости». Строчка основана на стихотворении Лю Цзяня 《海棠花》(«Цветок бегонии»): 良宵更有多情处，月下芬芳伴醉吟。 («Чудная ночь все нежней, под луной опьяняет аромат стихов нараспев») [8, c. 169]. Позже Таньчунь выйдет замуж и вынуждена будет уехать далеко от семьи вслед за мужем, отчего ее сердце будет полно печали. И хоть сама Таньчунь об этом еще знать не может, Цао Сюэцинь зашифровал ее судьбу в этом стихотворении.

Рассмотрим стихотворение Сюэ Баочай на ту же тему:

Подобно Таньчунь, Баочай также отождествляет себя с цветком. Она дочь обеспеченной семьи, держащая себя с достоинством и демонстрирующая безупречные манеры. Уже первая строчка отражает ее характер как простой, но таящий в себе скрытые мотивы. 芳姿 («прекрасная осанка») может использоваться как с цветами, так и с людьми. Лирическая героиня дорожит красотой бегонии, лично поливает ее, ведь цветок символизирует ее благородный характер [8, c. 171].

Вторая строчка является метафорой судьбы Баочай. Здесь Цао Сюэцинь использует перевернутую структуру предложения. 洗出胭脂影 («смывающие румяна тень») применяют к цветам, которые со временем утрачивают яркость красок и открывают свой первоначальный белый цвет. В применении к людям метафора обозначает женщину, которая больше не наряжается, ведь мужа ее нет рядом. Это отсылка к стихотворению Мэй Яочэня 《蜀州海棠》(«Шучжоуская бегония»): 醉看春雨洗胭脂。 («опьяненный смотрит на румяна, вымываемые весенним дождем»). 招来冰雪魂 («душа, навлекающая на себя лед и снег») для цветов означает чистоту и белизну, сравнимую со льдом и снегом, а для людей  символизирует холодность и одиночество [7, c.152]. Строчка раскрывает вдовью судьбу Сюэ Баочай.

Третья строка – 淡极始知花更艳 («цветы чем бледнее, тем краше») – описывает жизнь героини. Баочай редко молчалива, спокойна и всегда собрана и умудряется быть крайне равнодушной, поэтому ей удается завоевывать сердца людей и получать похвалу. В продолжение строки – 愁多焉得玉无痕? («Может ли на нефрите не быть росы, когда он так печален») – бегония вновь сравнивается с нефритом. Нефрит (玉) также может отсылать к Линь Дайюй и Цзя Баоюю, ведь у обоих он является элементом в имени. Таким образом, Баочай с иронией относится к сентиментальности друзей, строчка отражает ее гордость, уверенность, удовлетворенность, чувство достоинства и темперамент [8, c. 173].

В последней строке говорится о 不语 («безмолвной») стороне Баочай, которая хочет отплатить 帝宜 («Белому императору»), то есть выразить лояльность верхушке семьи Цзя [8, c. 174].

Стихотворение Сюэ Баочай написано изящно и элегантно, слова уместны, что соответствует ее сдержанному характеру. Однако глубокий смысл, выраженный в стихотворении, все же весьма очевиден.

Последнее стихотворение, которое мы рассмотрим, принадлежит Линь Дайюй:

«Воспеваю белую бегонию» Линь Дайюя отличается от Сюэ Баочай изящным стилем: в этом стихотворении преуменьшается реальная внешняя обстановка, выдвигается на первый план основной образ поэта, ведь оно написано от лица влюбленной девушки. Первая строчка описывает обстоятельства, при которых в воображении лирической героини растут цветы бегонии: 碾冰为土玉为盆 («почва изо льда, ваза из нефрита»), что снова говорит о чистоте и белизне цветка, подобного нефриту и льду.

Вторая строка естественно и искусно описывает бегонию: она не бледна, а бела, как пестики, что подчеркивает ее благородный характер. Основываясь на этом, героиня далее пишет о 梅花魂 («духе цветка сливы»). В стихотворении Линь Дайюй бегония не мирская и грязная, она обладает благородством пестика и гордостью цветка сливы, что отражает характер героини. Здесь также, как и в предыдущих разобранных произведениях, бегонию можно ассоциировать с поэтессой. Глаголы 偷来 («украсть») и 借得 («одолжить») добавляют стихотворению живость и простоту.

В третьей строке вновь используются метафоры, чтобы описать чистоту и непорочность цветка. 月窟仙人缝缟袂 («белые одеяния, сшитые феями Лунного дворца») указывает на его простую белизну и превосходную форму. 秋闺怨女拭啼痕 («осенью дева в печали утирает слезы») имеет аналогичное значение, но отражает иные чувства. Осень безрадостна, и лирическая героиня глубоко расстроена и стирает следы своей печали [8, c. 173]. Эта строчка выражает эксцентричный, отстраненный и сентиментальный характера Линь Дайюй.

Последняя строчка возвращает нас к лирической героине, наблюдающей за бегонией. Тот, кто утомленно прислонился к западному ветру с желанием выразить свои искренние чувства, одновременно является и цветком, и человеком: здесь лирическая героиня и бегония сливаются воедино. Стилистически 娇羞默默 («застенчивая и безмолвная») и 倦倚西风 («утомленно прислонившаяся к западному ветру») перекликаются с первой строчкой 半卷湘帘半掩门 («полусвернутая бамбуковая занавеска, полуприкрытая дверь»), тем самым составляют кольцевую композицию [8, c. 172]. Стихотворение начинается и заканчивается образом не цветка, а лирической героини. Описывается внутренний мир Линь Дайюй, наблюдающей за цветами с физической и духовной стороны, и чрезвычайно глубоко передаются ее сентиментальные чувства, связанные с тем, что ей некому излить свое сердце. Поскольку Линь Дайюй уловила эмоциональную связь между наблюдателем за бегонией и цветком, грань между пейзажем и чувствами размывается, а образ белых бегоний становится символом самой Линь Дайюй [8, c. 173].

Стихотворение не только сентиментально, но и глубоко. Образ бегонии символизирует презрение Линь Дайюя к миру, ее чистоту, верность, эксцентричный и высокомерный характер. Баоюй заметил это, поэтому был несогласен с присуждением девушке второго места.

Каждое из представленных стихотворений передает авторский стиль героинь, отвечает их характерам. Таньчунь делает множество отсылок к древним стихотворениям, что было одной из отличительных черт стихосложения того времени: создавая новое, отдать дань старому. В ее строках прослеживается желание делать все возможное во благо семьи. Баочай стремится всем понравиться, показывая свою конфуцианскую готовность служить старшим. Дайюй не стесняется демонстрировать свою эксцентричную натуру, выводя на первый план лирическую героиню, а не сам цветок. Но главное: все представленные стихотворения выражают сильные эмоции. Обращаясь к природе, Цао Сюэцинь отождествляет пейзажи с самими героинями, позволяя им более полно раскрыться, а также намекает на их дальнейшую судьбу.

Литература:

1. Воскресенский Д.Н. Сага о большой семье / Цао Сюэ-цинь. Сон в красном тереме. Т. 3. М.: 1995. С. 561-585.
2. Игнатенко А.В., Кондратова Т.И. Введение в китайскую литературу: от древности до наших дней: учебник. М.: Издательский дом ВКН, 2022. 448 с.
3. Меньшиков Л.Н. Роман «Сон в красном тереме» – вершина китайской классической литературы / Цао Сюэ-цинь. Сон в красном тереме: Роман в двух томах / пер. с кит. В.А. Панасюка под ред. В. Таскина. СПб.: Наука, 2014. Т.1. С. 5-25.
4. Меньшиков Л.Н., Рифтин Б.Л. Неизвестный список романа «Сон в красном тереме» // Народы Азии и Африки. 1964. №5. С. 121-128.
5. Цао Сюэ-цинь. Сон в красном тереме: Роман в двух томах / пер. с кит. В.А. Панасюка, Л. Меньшикова. М.: Иностранка, Азбука-Аттикус, 2023. Т.1. С. 519-521.
6. Цай Ицзян. 蔡义江．红楼梦诗词曲赋全解．上海．复旦大学出版社．2007．C. 130-132.
7. Чэнь Вэньсинь, Го Хаочжэн. 陈文新，郭皓政．红楼梦诗词曲赏析．武汉．长江文艺出版社．2007．152 c.
8. Юй Найцю. 玉乃球．红楼梦诗词鉴赏．广州．花城出版社．1999．C. 167-175.
9. HSIA C.T. «Love and Compassion in ‘Dream of the Red Chamber» // Criticism, Vol. 5, №3, 1963, Page: 261-712.
10. Huang M. Sentiments of Desire: Thoughts on the Cult of Qing in Ming-Qing Literature // Chinese Literature: Essays, Articles, Reviews (CLEAR), 1998. Vol. 20, Page: 86-111.
11. Koehn A. Chinese Flower Symbolism // Monumenta Nipponica, Vol. 8, №1/2 (1952), Page: 121-146

Sentimental motives of the poetic creativity of «Begonia poetry society» on the the pages of the novel «Dream in the red chamber» by Cao Xueqin

Maksimenko V.A.,
bachelor of 4 course of the Moscow City University, Moscow

Research supervisor:
Kondratova Tatyana Ivanovna,
Associate Professor of the Department of the Chinese Language of the Institute of Foreign Languages of the Moscow City University, Candidate of Philological Sciences, Associate Professor

Annotation. The article considers the sentimental world of the novel by analyzing the poetic experiences of the heroines – three members of the «Begonia Poetry Society»: Jia Tanchun, Xue Baochai and Lin Daiyu. A detailed analysis of poetic texts in the original language makes it possible to see how the heroines reveal their inherent individual psychological traits, chanting the image of the begonia flower. By creating poems for his heroines, the author hints at their future destinies.
Keywords: sentimentalism, Cao Xueqin, «Dream in the Red Chamber», poetic creativity.

Literature:

1. Voskresenskiy D.N. Saga of a Large Family / Cao Xue-qin. A dream in a red tower. Vol. 3. Moscow: 1995. Page: 561-585.
2. Ignatenko A.V., Kondratova T.I. Introduction to Chinese literature: from antiquity to the present day: a textbook. Moscow: VKN Publishing House, 2022. 448 pages.
3. Menshikov L.N. Roman «Dream in a Red Tower» is the pinnacle of Chinese classical literature / Cao Xue-qin. Sleep in a red tower: A novel in two volumes/per. With kit. V.A. Panasyuk ed. V. Taskin. St. Petersburg: Science, 2014. Vol. 1. Page: 5-25.
4. Menshikov L.N., Riftin B.L. Unknown list of the novel «Sleep in the Red Tower» // Peoples of Asia and Africa. 1964. №5. Page: 121-128.
5. Cao Xue-qin. Sleep in a red tower: A novel in two volumes/per. With kit. V.A. Panasyuk, L. Menshikova. M.: Foreigner, ABC-Atticus, 2023. Vol. 1. Page: 519-521.
6. Cai Yijiang. The Hongdu Dream Poetry Song fills the whole solution. Shanghai. Fudan University Press. 2007. Page: 130-132.
7. Chen Wenxin, Guo Haozheng. Hongdu dream poetry song appreciation. Wuhan. Yangtze River Literary Press. 2007. 152 pages.
8. Yun Nai Ball. Red Tower dream poetry appreciation. Guangzhou. Flower City Press. 1999．Page: 167-175.
9. HSIA C.T. «Love and Compassion in ‘Dream of the Red Chamber» // Criticism, vol. 5, №3, 1963, Page: 261-712.
10. Huang M. Sentiments of Desire: Thoughts on the Cult of Qing in Ming-Qing Literature // Chinese Literature: Essays, Articles, Reviews (CLEAR), 1998. Vol. 20, Page: 86-111.
11. Koehn A. Chinese Flower Symbolism // Monumenta Nipponica, Vol. 8, №1/2 (1952), Page: 121-146.