Аннотация: в статье рассматривается полководческая карьера Наполеона Бонапарта и на основе анализа кампаний и битв с 1796 по 1815 год совершается попытка установить закономерности в развитии тактических и стратегических способностей великого полководца, а также ответить на вопрос, действительно ли его военные таланты со временем ослабли.
Ключевые слова: Первая Французская империя; Французская революция; Наполеоновские войны; Отечественная война 1812 года; Бородино; Заграничные походы 1813-1815 годов; Веллингтон; Наполеон Бонапарт; военное искусство
В отечественной и зарубежной исторической литературе можно столкнуться с устойчивым мнением, что-де Наполеон с 1809 или 1812 года, так сказать, «постарел», тактические и стратегические навыки императора ослабли, он стал чаще допускать ошибки и вообще растерял свой дар, счастливая звезда закатилась, и фортуна покинула его [7, с. 386], [9, с. 70-72], [10, с. 610], [11, с. 660], [22, с. 449-450].
Обычно это связывают либо с его «первым» поражением при Асперн-Эсслинге, не самыми умелыми действиями при Ваграме, провалом стратегии и логистики в кампании 1812 года, неуверенной победой при Бородино, стратегически провальной кампанией 1813 года и в конечном итоге разгромом при Ватерлоо. То есть подобные мысли, как правило, относятся к событиям, в ходе которых Наполеон либо проиграл саму кампанию, либо потерпел отдельные поражения. Но действительно ли эти неудачи связаны с ослаблением воинского гения Бонапарта?
Начать стоит с того, что безупречным полководцем Наполеон не был вообще никогда. Свои первые, как ни странно, полностью забытые в массовом сознании поражения генерал Бонапарт потерпел еще в Италии в 1796 году, от Йозефа Альвинци, как правило, принимаемого за очередную австрийскую «жертву» юного корсиканца, который победил оппонента в ставшей легендарной (во многом благодаря бонапартистской пропаганде) битве при Арколе [11, с. 150-151], в которой, к слову, Бонапарт также до поры до времени не являл особого тактического мастерства, раз за разом безуспешно пытаясь взять тот самый мост, на котором его запечатлел Антуан Жан Гро. Бесплодные атаки стоили французам тяжелых потерь, но повторялись снова и снова, пока наконец не была совершена переправа, вынудившая австрийцев отступить. То есть, даже самые легендарные победы Наполеона при ближайшем рассмотрении порою выглядят не так блестяще. А незадолго до Арколе состоялись те самые битвы при Бассано 6 ноября 1796 и Кальдиеро 12 ноября [22, с. 81-82; 123], где Бонапарт, дерзнув атаковать в меньшинстве, был побит всё тем же Альвинци.
И тем не менее, первая Итальянская кампания является блестящим образчиком военного искусства [16], где молодой генерал одержал серию великолепных побед, но нельзя забывать, что многие из них были достигнуты во многом благодаря косности противостоявшей ему австрийской системы командования, которая была удаленной, сверхцентрализованной, но при этом коллегиальной; и в целом серьезному отставанию кайзеровской армии [22, с. 93], переполненной пожилыми командирами и действовавшей по старым канонам войн середины XVIII века – используя слишком медленные марши разделенными колоннами, кордонную систему и прочие устаревшие методы.
Египетская кампания, первая из проигранных Наполеоном, в целом с самого начала являлась плохо продуманной авантюрой, вполне закономерно закончившейся поражением. Несмотря на все предпринятые Бонапартом и его подчиненными усилия в ходе Сирийского похода, крепость Акру взять так не удалось [22, с. 160-162], а дальше кампания попросту зашла в тупик и, осознавая это, генерал, блеснув напоследок победой при Абукире, покинул свою обреченную армию [24].
Хорошо известно, что прекрасно начавшаяся кампания 1800 года провалилась на этапе концентрации сил, когда новоиспеченный первый консул, реализовав свою знаменитую стратегию перевернутого фронта, не справился с задачей сосредоточения численного превосходства в непосредственном боестолкновении и проиграл первый этап битвы при Маренго генералу Меласу, но смог восстановить положение, подтянув резервы в виде дивизии Дезе и разбил своего противника, причем не генерала Меласа, который выиграл первый этап и, будучи легко ранен, несколько беспечно оставил поле боя, а Цаха, его начальника штаба, не блиставшего тактическим талантом [22, с. 190-196]. Причем у австрийцев не было подавляющего перевеса в численности, и они превосходили французского полководца всего на несколько тысяч человек [26, с. 371].
Кампания 1805 года по праву считается одним из самых блестящих достижений Наполеона, но что мы можем увидеть при ближайшем рассмотрении? Во-первых, Ульмский маневр совершен при почти полной пассивности и совершенно некомпетентном руководстве генерала Макка [15, с. 231-232], командующего, не выигравшего до того ни единой битвы и примечательного в первую очередь катастрофическим разгромом от кратно уступающих французских сил в сражении при Чивита-Кастеллана в 1798 году [23]. Разумеется, все это не отменяет прекрасно организованного Наполеоном марша от Булони и грамотного стратегического охвата, но вопрос о том, были бы достигнуты столь блестящие результаты, командуй австрийцами чуть более сведущий в стратегии генерал, остается открытым. Преследование армии Кутузова также нельзя назвать блестящим делом. Бой при Кремсе, в котором маршалу Мортье удалось избежать поражения благодаря не самым умелым действиям русского командования и стойкости французских частей [15, с. 310-327], является по сути стратегическим промахом Наполеона или же его зятя, маршала Мюрата, но тогда уже встает вопрос о проблемах кадровой политики императора. В ходе преследования французам не удается нагнать армию Кутузова, и она успешно соединяется с резервами, сосредотачивая превосходство над силами Наполеона, который опять разбросал свои корпуса и пошел в бой в меньшинстве. Если рассмотреть ситуацию шире, то положение дел накануне битвы при Аустерлице просто катастрофическое – Наполеон с 73 тысячами человек противостоит 86-тысячной армии союзников в далекой Моравии, его коммуникации, как и резервы, растянуты, к русским готовятся подойти подкрепления, со дня на день Пруссия (и Саксония) со своей 125-тысячной армией готовится вступить в войну, а тем временем на юге эрцгерцог Карл спешит на выручку к союзным императорам с 80-тысячным войском [15, с. 417-420]. Наполеон, осознавая, что решительная победа в генеральной битве – это его последний шанс, ставит на военную хитрость, реализованную через политику и психологию, заманивая при помощи имитации собственной слабости и неуверенности неопытного Александра с его окружением в битву, которая, кстати говоря, при адекватном командовании на местах и отсутствии такого качественного разрыва между войсками [15, с. 517] имела большие шансы на победу коалиции. Но тактическое мастерство Наполеона сыграло свою роль [22, с. 274], его противник был наголову разгромлен, прусский посол вместо объявления войны преподнес Наполеону поздравления с победой, а австрийский император вынужден был подписать мирный договор.
Если говорить о кампании 1806 года и понапрасну не упоминать лишний раз о колоссальном качественном разрыве между заржавевшей со времен Семилетней войны прусской военной машиной [22, с. 283-286] и закаленной французской армией, стоит отметить только то, что поначалу у императора вновь все пошло не совсем по плану и хаотичное следование стратегии перевернутого фронта вкупе с просчетами разведки привели к тому, что Наполеон с 80-тысячной армией оказался лицом к лицу со вспомогательным войском Хоэнлоэ числом в 55 тысяч человек, а корпус Даву в составе 27 тысяч вынужден был сражаться с почти 70-тысячной главной королевской армией [5]. И если представить, что на месте пруссаков образца 1806 года дерется качественно другая сила, хотя бы те же пруссаки, но уже 1813-15 годов, то можно легко догадаться, что корпус Даву ожидал бы разгром, а вот у Хоэнлоэ были некоторые шансы отступить, отделавшись не самым тяжелым поражением и, объединившись с главной армией, пруссакам удалось бы противопоставить Наполеону существенный численный перевес. Конечно, в реальности всё было так, как было, но сама ситуация [22, с. 312-313], при которой отдельный корпус вынужден сражаться против подавляющего перевеса главной вражеской армии, в то время как главная армия французов дерется со вспомогательной, но не настолько уступающей армией пруссаков – стратегически неадекватна и непродуманна.
В дальнейшей кампании 1807 года Наполеон долгое время не мог одержать уверенной победы над сильно уступавшей ему армией Беннигсена. Так, в спонтанной битве при Эйлау император опять не сумел сконцентрировать превосходство и начал битву, очень сильно уступая своему противнику в численности [3, с. 3-4], а постепенно подошедшие корпуса Даву и Нея смогли лишь выровнять ситуацию до кровавой ничьей [2, с. 184-190]. При Гейльсберге Наполеон и вовсе «умылся кровью», безо всякого положительного результата понеся чувствительные потери в лобовых атаках на прочные позиции русской армии. Результат сражения часто называют ничейным, но в тактическом плане это был скорее успех русских [2, с. 197-199], [4. с. 37-38], [22, с. 350].
Беннигсен весьма неплохо маневрировал и, периодически переходя в контратаки на разбросанные корпуса Великой Армии, как при Гуттштадте, затем уворачивался из-под ударов Наполеона. Кто знает, насколько бы затянулась кампания, если не инициативность маршала Ланна, заставившего Беннигсена совершить грубую ошибку – перевести бо́льшую часть армии на «французский» берег реки Алле в надежде разгромить отдельный французский корпус [2, с. 201-203]. Вовремя проинформированный о ситуации Наполеон не преминул воспользоваться промахом своего визави и наконец сосредоточил решительный численный перевес в 80 тысяч против 60 русских, разделенных к тому же рекой. Будучи прекрасным тактиком, Наполеон выиграл битву и победоносно закончил кампанию [4, с. 43-74]. Кстати, именно в ходе войны 1807 года, на гораздо более бедной в сравнении с Германией и Италией территории Польши впервые проявились логистические проблемы Великой Армии и наполеоновского принципа «война должна кормить войну». В плохих погодных условиях на слабозаселенной и небогатой территории французская армия испытывала значительные трудности в связи с голодом и болезнями [2, с. 180]. Пока что эта проблема всерьез не повлияла на ход кампании, в силу небольшой, относительно грядущих событий, численности войск, но данное явление можно считать «первым звоночком», уроком, который Наполеон не усвоит или по крайней мере не сможет исправить ситуацию в кампании 1812 года.
Особняком стоит конфликт на пиренейском Полуострове, который стратегически является примером череды ошибок и просчетов, следующих один за другим, что неудивительно, ведь бо́льшую часть решений Наполеон принимал, находясь за сотни километров от линии фронта, при этом пытаясь диктовать своим подчиненным безальтернативные приказы и отсылая не предполагающие своего усмотрения и широкой инициативы на местах планы, а единого главнокомандующего в своё отсутствие так и не назначил, что закономерно приводило к пагубным для французов последствиям [12, с. 67; 99-100; 121; 123], [27], [29]. Но эта слишком обширная тема лучше подойдет для отдельного исследования. Следует лишь отметить, что вторым «предупреждением» о проблемах с логистикой на бедных территориях стала Португалия, где британский генерал А. Уэлсли Веллингтон в 1810-1811 годах успешно использовал против наполеоновского маршала Массена стратегию «выжженной земли», которую затем будут применять русские во время летнего отступления в 1812 году.
Начальный этап войны 1809 года – кампания в Баварии – стартовала с плохо организованного, неуверенного и по итогу провального наступления эрцгерцога Карла, не сумевшего добиться и половины из того, что было запланировано на первые дни войны. Еще до прибытия Наполеона большинство австрийских планов пошли прахом, но после того, как он появился на фронте и взял ситуацию в свои руки, неудача Карла превратилась в катастрофу и за несколько дней, понеся крайне чувствительные потери, австрийская армия откатилась в сторону Вены, а вскоре дальше. В этой скоротечной кампании Наполеон сполна продемонстрировал блестящие тактические навыки, выиграв битву при Экмюле, а также хорошее оперативное руководство, Но успех французов и их союзников определялся по прежнему колоссальным качественным разрывом между воюющими сторонами (реформы Карла оказались незаконченными, кайзеровская армия, хоть и явно улучшила свои боевые качества, но по-прежнему очень сильно отставала) и целой чередой ошибок австрийского командования [28].
После занятия Вены последовала неудачная для Наполеона битва при Асперн-Эсслинге, иногда называемая первым поражением в карьере Бонапарта [11, с. 584]. Однако неудача эта, в сущности, мало отличается от упомянутых поражений в первой Итальянской кампании или от неудачных действий против русских при Гейльсберге. Наполеон, не ожидая встретить столь яростного отпора, направил свои войска через Дунай, в надежде быстро закрепиться на другом берегу, своим натиском ошеломить Карла и одержать над ним победу, но встретил ожесточенное сопротивление, столкнулся с разрушением переправы и был вынужден отступить. Хотя и неуверенный в себе Карл не приложил достаточно усилий, чтобы уничтожить переправившиеся французские силы, ограничившись лишь срывом полноценного форсирования реки [21, с. 64]. По сути, пусть и с некоторыми оговорками, Наполеон повторил ошибку Беннигсена при Фридланде, недостаточно тщательно продумал план своих действий и опрометчиво двинулся вперед через реку, но в этом не было абсолютно ничего экстраординарного – такие же ошибки он допускал и в предыдущих кампаниях, просто задействованные силы были меньшего масштаба и потому просчеты не получили широкой огласки.
Сражение при Ваграме, окончившееся победой Наполеона, не было решительным разгромом противника, в ходе битвы Наполеон не самым эффективным образом командовал 180-тысячной армией – огромная масса войск, никогда ранее не собиравшаяся в одном сражении, – для управления такой махиной наполеоновские методы командования попросту не подходили и, тем не менее, победа была одержана, и говорить о том, что в этом сражении померк талант Наполеона вряд ли следует, скорее сошлись такие факторы, как выгодная позиция австрийцев, умелое руководство Карла, бывшего далеко не последним из противников Наполеона, и общая сложность руководства в наступлении такими огромными массами войск. Определенные неудачи, постигавшие французов на поле боя Ваграма вполне сравнимы с Гейльсбергом, только при Ваграме у Наполеона было слишком большое преимущество, чтобы не воспользоваться им и не вытеснить противника с поля боя. Но австрийская армия отступила в полном порядке [21, с. 67-71]. По сути, кампания 1809 года завершилась не Ваграмом, а сражением при Цнайме, где свежий корпус Мармона нагнал изможденных отступлением австрийцев, затем к нему присоединились Массена и сам Наполеон. И вновь французы не добились решительной победы, но австрийская армия была чрезмерно вымотана, а у Карла закончились моральные силы сопротивляться, пришло осознание, что война обречена на поражение, и было подписано перемирие, превратившееся в итоге в мир [22, с. 448].
Кампания 1809 года демонстрирует нам лишь позитивные изменения в австрийской армии и то, что кайзеровцы научились хорошо драться в обороне, под предводительством такого военачальника, как эрцгерцог Карл, но говорит ли нам эта кампания о деградации полководческих способностей Наполеона? Вовсе нет, и его решительная победа в Баварской кампании служит тому убедительным доказательством – австрийцы по-прежнему были не очень хороши в атаке и потерпели закономерное поражение, а менее впечатляющие достижения Наполеона на втором этапе войны объясняются в основном тем, что противник занимал выгодные оборонительные позиции и воевал на своей территории.
Подводя промежуточный итог, на основе вышеизложенных наблюдений можно прийти к следующему выводу – даже в своих победоносных кампаниях Наполеон постоянно полагался на случайности, в соответствии с расхожей и не совсем верно переводимой [17, с. 443], но отражающей реальность цитате «главное ввязаться в бой, а там видно будет», очень часто загонял сам себя в труднейшие ситуации, совершая немало стратегических просчетов, но в последний момент решал все на тактическим уровне в генеральной битве, где качественное превосходство французской армии пока что полностью нивелировало количественный перевес противника, в случае наличия такового, а умение Наполеона оперировать своими войсками в рамках конкретного поля боя превосходило тактические таланты всех его оппонентов. Но в том случае, если противник занимал выгодную оборонительную позицию, Наполеону уже не удавалось настолько эффектно громить неприятеля, как это происходило в оборонительно-наступательных или же встречных боях.
Но вот наступает кампания 1812 года, ко времени которой русская армия претерпела еще бо́льшие изменения, чем австрийская накануне 1809 года, реформы Аракчеева и Барклая де Толли были закончены, и Наполеону пришлось иметь дело с гораздо более эффективной военной машиной, чем ранее [1, с. 100-115], [10, с. 161-180]. Однако и в этой кампании все прежние тенденции симптоматично соблюдаются – снова непродуманный стратегический план, который приходится кардинально менять по ходу исполнения [6, с. 225; 256-257], снова проблемы с организацией управления огромных масс войск, ко всему прочему добавляется логистический провал кампании [6, с. 236-237; 246-247], [10, с. 42], приведший к повальному падежу лошадей и огромным маршевым потерям еще на летнем этапе. Всё остается, как и прежде, с той только разницей, что армия императора гораздо крупнее, чем когда-либо, следовательно, и потребности её намного больше, а местность, по которой эта армия проходит, мало того, что гораздо скуднее, чем на фронтах Германии и Италии, так еще и подвергается стратегии выжженной земли со стороны отступающих русских [6, с. 229-230]. Как и в войне 1807 года Наполеон долго не может поймать русскую армию, возглавляемую Барклаем, а когда принявший командование Кутузов все-таки решает принять бой, Наполеон закономерно одерживает победу при Бородино, да, не решающую, да, с тяжелыми потерями, потому что русские войска заняли защищенную естественными преградами глубоко эшелонированную и укрепленную оборонительную позицию, что буквально «ограничивало и сам гений Наполеона» [10, с. 268 ], но тем не менее, задействовав меньшее количество войск и обладая меньшим числом орудий, Наполеон несет меньшие потери, чем Кутузов и вынуждает отступить обескровленную русскую армию, демонстрируя свои способности в управлении войсками на отдельно взятом поле боя [10, с. 283]. Но в чём же принципиальное отличие последствий битвы на Москва-реке от того же Ваграма? В том, что после Бородино у Наполеона не нашлось свежего корпуса Мармона, который преследовал бы противника до «русского Цнайма» и в целом французов было значительно меньше, чем при Ваграме; в том, что Кутузову было, куда отступать, общее стратегическое положение России не являлось катастрофичным и безвыходным, в отличие от Австрии после Ваграма, а Александр был твёрд и полон решимости продолжать войну до победного конца [19, с. 211-213].
Месячное сидение в Москве, являвшееся одной из грубейших ошибок Наполеона [13, с. 75], действительно походит на некоторое помутнение рассудка и выбивается из общего характера всегда деятельного и активного императора. Но это было скорее исключением, чем правилом, к тому же стратегические ошибки разного рода допускались и до того. Так или иначе, но битва под Малоярославцем тактически закончилась ничейным результатом [2, с. 364], что уже происходило ранее в боевом пути Наполеона, но её результат помешал исполнению стратегических намерений, что пагубно сказалось на дальнейшем ходе отступления. Катастрофические результаты сражений при Вязьме и Красном нельзя рассматривать с точки зрения развития или деградации военного искусства – оба боестолкновения проходили в условиях крайней деморализации войск «Великой Армии» и главной целью был прорыв и спасение, а не победа над противником. Схожая ситуация наблюдалась и при Березине, но Наполеон, однако, получив в свое распоряжение не столь деморализованные корпуса с Северного фланга, в очередной раз продемонстрировал свои ничуть не угасшие тактические способности [17, с. 405-414], [20].
В весенней кампании 1813 года Наполеон оказался в позиции, обратной обычному положению дел – теперь он командовал численно превосходящей, но качественно уступавшей русско-прусским войскам армией [10, с. 399]. И тем не менее, перевес в людях и пушках дает о себе знать, в результате чего достигаются не самые уверенные победы при Лютцене [10, с. 406-408], [18, с. 61] и Бауцене [10, с. 412-416], [18, с. 85], которые не получают развития из-за все той же качественной разницы армий, а также малочисленности французской кавалерии.
Летне-осенняя кампания 1813 года является самым характерным примером озвученной ранее расстановке проблем – Наполеон остается первоклассным тактиком и блестяще выигрывает сражение при Дрездене, одержав победу над превосходящими силами коалиции, но при этом полностью проигрывает союзному командованию на стратегическом поприще: следование союзников Трахенбергскому плану [2, с. 428] делает Наполеона почти что беспомощным, он совершает всё новые и новые ошибки, раз за разом посылая своих не самых способных командиров (Удино, Макдональд и Ней никогда не блистали яркими полководческими талантами) с количественно и качественно более слабыми контингентами противостоять более сильным армиям коалиции, в итоге великолепные Дрезденские результаты полностью сводятся на нет поражениями при Кацбахе, Гроссбеерене, Кульме и Денневице [2, с. 429-446], [10, с. 473-531]. Но разве ранее Наполеон не допускал подобных ошибок, при Кремсе, когда Мортье оказался в ловушке, или при Ауэрштэдте и Пултуске, когда Даву и Ланн соответственно вынуждены были противостоять двукратно превосходящим силам противника, при Гуттшадте, когда Ней чуть не попал в окружение? Тогда французам помогло их качественное превосходство, опытность войск, а также неуверенное и неумелое командование противника. А теперь всех этих преимуществ не было, и виктория изменила наполеоновским легионам. Но ошибки были всё те же, что и ранее, только коалиционеры сумели ими блестяще воспользоваться. Закономерным итогом провалившейся наполеоновской стратегии и воплощения Трахенбергского плана стала битва при Лейпциге, когда союзники сумели сосредоточить уже такое численное превосходство, при котором уверенно выступили против главной армии императора. И несмотря на отчаянное сопротивление, серию удачных контратак, он потерпел крах, отчасти в силу численного превосходства врага [10, с. 572-573], а отчасти потому что под его руководством и в его жестко централизованной системе командования [22, с. 239, 240], завязанной на одну личность и рассчитанной на не самую большую армию, вновь, как при Ваграме, где не было явлено чудес тактики, собралось под 200 тысяч человек и Наполеон физически не мог ими должным образом руководить.
Зато в кампании 1814 года, когда армия под его непосредственным командованием вновь сокращается до привычных Наполеону 30-80 тысяч, он опять «надевает сапоги Итальянской кампании» и наносит противнику ряд чувствительных поражений, которые, впрочем, неспособны изменить стратегическую ситуацию в пользу Франции. Отдельные поражения, как при Ла-Ротьере [2, с. 496-499], Лаоне [10, с. 626-627] и Арси-сюр-Об [2, с. 519-522] также заставляют вспомнить Итальянскую кампанию, в которой Наполеон терпел аналогичные поражения при Бассано и Кальдиеро, а кровавая ничья при Краоне [10, с. 624-625] напоминает Эйлау или Гейльсберг. Наполеон вновь, как и в своих ранних кампаниях, благодаря неутомимой энергии и стремительности побеждает своих врагов, иногда натыкаясь на слишком суровый отпор, который заставлял его временно отступить, но теперь соотношение сил на фронте было слишком неравным, а разбитый враг, претерпевший к тому моменту серьезнейшие качественные изменения, теперь не паникует и не бежит в беспорядке, а отступает, перегруппировывается и снова идет в бой. В итоге император теряет Париж, а вслед за ним и корону.
В закрывающей эпоху Бельгийской кампании 1815 года Наполеон вновь доказывает своё непревзойденное тактические мастерство, разбивая превосходящие силы Блюхера, и вновь демонстрирует стратегическую недальновидность и недооценку противника, слишком поздно отправляя 33-тысячный корпус Груши преследовать кратно превосходящих его пруссаков. Главная проблема в том, что это более не пруссаки времен Йены и Ауэрштэдта, и вместо паники и бегства они организованно отступают, оставляют заслон против Груши и идут на соединение с армией Веллингтона. При Ватерлоо Наполеон, как и ранее, не сумел продемонстрировать своих выдающихся способностей, атакуя прочно засевшего на выгодных оборонительных позициях противника. Тем более, что на этот раз ему противостоял не менее выдающийся военачальник – Артур Уэлсли Веллингтон, сведший к минимуму тактические ошибки, которыми разбрасывались прежние оппоненты императора. В результате сочетания грамотного руководства боем со стороны Веллингтона, а также численного превосходства, появившегося у союзников с подходом пруссаков, Наполеон потерпел первый и последний в своей жизни тактический разгром в генеральном сражении – французская армия в беспорядке бежала. Конечно, можно сколь угодно говорить о том, что Наполеона подвело здоровье, рассуждать о допущенных им просчетах и ослаблении полководческого дара, но битва при Линьи является ярчайшим опровержением этих слов, а при Ватерлоо победа не клонилась в сторону французов и до того, как Наполеон выпал из руководства сражениям из-за проблем со здоровьем, все прежние французские атаки разбились о стойкость полков Веллингтона, и к указанному моменту у герцога еще не были задействованы все резервы [8], [14], [25].
Подытоживая анализ второго этапа наполеоновской военной карьеры, можно прийти к выводу о том, что полководческое мастерство императора ничуть не изменило ему, и вплоть до последней кампании он продолжал одерживать прекрасные тактические победы, но изменились его враги – и теперь они допускали гораздо меньше промахов, а если и ошибались, то очередная победа Наполеона более не выбивала их из колеи и они вновь собирались с силами, продолжая борьбу, реформируя свои армии и набираясь опыта, а Наполеон стоял на месте, продолжая совершать все те же просчеты, являя те же слабости, что и в более ранний, триумфальный период своей карьеры, только вот исправить их разгромной победой в генеральной баталии больше не получалось.
Подводя общий итог исследования, можно прийти к выводу о том, что Наполеон как полководец практически не менялся – ни в худшую, ни в лучшую сторону. И пока его противники учились у него военному искусству, набирались опыта и закалялись в бесчисленных поражениях, он, окруженный ореолом славы и гениальности, остановился в развитии своих талантов, будучи по природе человеком консервативным и честолюбивым, он так и не смог научиться на своих ошибках, но и не растерял тех дарований и навыков, с которыми начинал свое победоносное шествие по Северной Италии в 1796 году. Прекрасно управляясь с армией до 100 тысяч человек на тактическом уровне, особенно во встречных или оборонительно-наступательных сражениях (с противником же, засевшим в прочной обороне, с самого начала и да самого конца были трудности), Наполеон так и остался непревзойденным тактиком, потому что никто не смог одержать над ним победу при равном или меньшем количестве сил, но он каждый раз совершал стратегические просчеты, до поры до времени простительные, но чем больше становилась его армия, тем сложнее было одной голове контролировать все её действия и процессы, и тем масштабнее были неудачи, постигавшие его.
Литература:
- Безотосный В.М. Российский генералитет эпохи 1812 года. Опыт изучения коллективной биографии. М.: РОССПЭН, 2018. 671 с.
- Безотосный В.М. Россия в наполеоновских войнах 1805-1815 гг. М.: РОССПЭН, 2014. 664 с.
- Васильев И.Н. Несостоявшийся реванш. Россия и Франция 1806-1807 гг. Том 2. М.: ООО Книга, 2010. 103 с.
- Васильев И.Н. Несостоявшийся реванш. Россия и Франция 1806-1807 гг. Том 3. М.: ООО Книга, 2010. 103 с.
- Васильев А.А. Восхождение к маршальской звезде // Император: военно-исторический альманах №8, 2005. М. С. 15-22.
- Земцов В.Н. Наполеон в 1812 году: хроника. М.: РОССПЭН, 2022. 639 с.
- Исдейл Ч.Дж. Наполеоновские войны. Ростов на Дону: Феникс, 1997. 544 с.
- Куриев М.М. Железный герцог. М.: У Никитских ворот, 2021. 408 с.
- Левицкий Н.А. Полководческое искусство Наполеона. М.: 1938. 277 с.
- Ливен Д. Россия против Наполеона: борьба за Европу, 1807-1814. пер. с англ. А.Ю. Петрова. М.: РОССПЭН, 2012. 679 с.
- Манфред А.З. Наполеон Бонапарт. М.: Мысль, 1971. 723 с.
- Нечаев С.Ю. Три португальских похода Наполеона. М., 2009. 135 с.
- Попов А.И. Великая армия в России. Погоня за миражом. реферат М. М. Минца // История России в современной зарубежной науке. Серия аналитических обзоров и сборников. 2012, №1. С. 71-79.
- Саундерс Э. Сто дней Наполеона. М.: АСТ, 2002. 410 с.
- Соколов О.В. Битва трех императоров. Наполеон, Россия и Европа. 1799-1805 гг. СПБ.: Питер, 2019. 656 с.
- Соколов О.В. Итальянская кампания 1796-1797 годов. Рождение великого полководца и начало Великой Армии // Французский ежегодник 2019: Эпоха Наполеона и память о ней. М.: 2019. C. 53-74.
- Соколов О.В. Армия Наполеона. СПб.: Империя, 1 287 с.
- Токмаков А.П. 1813 год. Весенняя кампания. М.: ООО Медиа-Книга, 2014. 128 с.
- Троицкий Н.А. Александр I и Наполеон. М.: Высшая школа, 1994. 304 с.
- Уртулль Ф.Г. Березина: победа в разгар катастрофы. М.: Эксмо, 2015. 128 с.
- Федоров В.П. Австро-французская война 1809 года // Отечественная война и русское общество, 1812-1912 / Ист. комис. Учеб. отд. ОРТЗ; редакция А.К. Дживелегова [и др.]. М.: Тип. Т-ва И.Д. Сытина. Т. 2, 1911. С. 62-71.
- Чандлер Д. Военные кампании Наполеона. Триумф и трагедия завоевателя. Пер. с англ. Н.Б. Черных-Кедровой. М.: Центрполиграф, 1999. 693 с.
- Чиняков М.К. Этьен-Жак-Жозеф-Александр Макдональд // Наука. Общество. Оборона. 2021. Т. 9. №2(27). С. 15-15.
- Чудинов А.В. Египетское «наследие» Бонапарта // Французский ежегодник 2019: Эпоха Наполеона и память о ней. М. C. 100-127.
- Шаррас Ж.-Ф. История кампании 1815 года. Ватерлоо. М.: Кучково поле, 2015. 464 с.
- Cugnac J. Campagne de l'armée de Réserve en 1800. Deuxième partie: Marengo. Paris: Chapelot, 1901. 592 pages.
- Esdaile Ch.J. The Peninsular War. A new History. Allen Lane, Penguin Books, New York, 2002. 287 pages.
- Gill. J.H. 1809 – Thunder on the Danube: Napoleon's War with Austria. Vol 1: Abensnerg. London: Frontline Books, 2008. 520 pages.
- Oman Ch. History of the Peninsular War. 7 vols. Oxford, 1902-1930. 4652 pages.
To the question of the decline of Napoleon's military talent
Galeev S.S.,
bachelor of 3 course of the Moscow City University, Moscow
Research supervisor:
Shcherbakova Tatyana Vladimirovna,
Associate Professor of the Department of World History of the Institute of Humanitarian Sciences of the State Autonomous Educational Institution of the Moscow State Pedagogical University, Candidate of Historical Sciences
Annotation: the article examines the military career of Napoleon Bonaparte and, based on an analysis of campaigns and battles from 1796 to 1815, an attempt is made to establish patterns in the development of the tactical and strategic abilities of the great commander, and also to answer the question of whether his military talents really weakened over time.
Keywords: First French Empire; French revolution; Napoleonic Wars; Patriotic War of 1812; Borodino; Foreign Campaigns of the Russian Army 1813-1814; Wellington; Napoleon Bonaparte; military art
Literature:
- Bezotosny V.M. Russian generals of the era of 1812. Experience in the study of collective biography. Moscow: ROSSPEN, 2018. 671 pages.
- Bezotosny V.M. Russia in the Napoleonic Wars 1805-1815. Moscow: ROSSPEN, 2014. 664 pages.
- Vasiliev I.N. Failed revenge. Russia and France 1806-1807 Volume 2. Moscow: Book LLC, 2010. 103 pages.
- Vasiliev I.N. Failed revenge. Russia and France 1806-1807 Volume 3. Moscow: Book LLC, 2010. 103 pages.
- Vasiliev A.A. Climbing to the Marshal's Star // Emperor: military-historical almanac №8, 2005. Moscow. Page: 15-22.
- Zemtsov V.N. Napoleon in 1812: a chronicle. Moscow: ROSSPEN, 2022. 639 pages.
- Easdale C.J. The Napoleonic Wars. Rostov-on-Don: Phoenix, 1997. 544 pages.
- Kuriev M.M. Iron Duke. Moscow: At the Nikitsky Gates, 2021. 408 pages.
- Levitsky N.A. Napoleon's military art. Moscow: 1938. 277 pages.
- Liven D. Russia against Napoleon: the struggle for Europe, 1807-1814. Moscow: ROSSPEN, 2012. 679 pages.
- Manfred A.Z. Napoleon Bonaparte. Moscow: Thought, 1971. 723 pages.
- Nechaev S.Yu. Three Portuguese campaigns of Napoleon. Moscow, 2009. 135 pages.
- Popov A.I. The Great Army in Russia. Chasing a mirage. abstract by M.M. Mints // History of Russia in modern foreign science. A series of analytical reviews and collections. 2012, №1. Page: 71-79.
- Saunders E. Hundred Days of Napoleon. Moscow: AST, 2002. 410 pages.
- Sokolov O.V. Battle of the Three Emperors. Napoleon, Russia and Europe. 1799-1805. St. Petersburg: Peter, 2019. 656 pages.
- Sokolov O.V. Italian campaign of 1796-1797. The birth of a great commander and the beginning of the Great Army // French Yearbook 2019: The era of Napoleon and the memory of it. Moscow: 2019. Рage: 53-74.
- Sokolov O.V. Napoleon's Army. St. Petersburg: Empire, 1999. 287 pages.
- Tokmakov A.P. 1813. Spring Campaign. Moscow: OOO Media-Kniga, 2014. 128 pages.
- Troitsky N.A. Alexander I and Napoleon. Moscow: Higher school, 1994. 304 pages.
- Urtull F.G. 1812. Berezina: victory in the midst of a disaster. Moscow: Eksmo, 2015. 128 pages.
- Fedorov V.P. The Austro-French War of 1809. // Patriotic war and Russian society, 1812-1912 / ORTZ; edited by A. K. Dzhivelegov [and others]. Moscow: Fellowship of I. D. Sytin. V. 2, 1911. Page: 62-71.
- Chandler D. Napoleon's military campaigns. Triumph and tragedy of the conqueror. Moscow: Tsentrpoligraf, 1999. 693 pages.
- Chinyakov M.K. Etienne-Jacques-Joseph-Alexander MacDonald // Science. Society. Defense. 2021. V. 9. №2(27). Page: 15-15.
- Chudinov A.V. The Egyptian «legacy» of Bonaparte // French Yearbook 2019: The era of Napoleon and the memory of it. Moscow. Page: 100-127.
- Charras J.-F. History of the campaign of 1815. Waterloo. Moscow: Kuchkovo field, 2015. 464 pages.
- Cugnac J. Campagne de l'armée de Reserve en 1800. Deuxième partie: Marengo. Paris: R. Chapelot, 1901. 592 pages.
- Esdaile Ch.J. The Peninsular War. A new history. Allen Lane, Penguin Books, New York, 2002. 287 pages.
- Gill. J.H. 1809 - Thunder on the Danube: Napoleon's War with Austria. Vol 1: Abensnerg, London: Frontline Books, 2008. 520 pages.
- Oman Ch. History of the Peninsular War. 7 vols. Oxford, 1902-1930. 4652 pages.