Аннотация. В статье эксплицируется теоретическая проблема демаркации художественного и нехудожественного текстов в границах семиотики культуры Ю.М. Лотмана. Автор исследует широкий круг аспектов поставленной проблемы: возможность выявления объективных критериев демаркации художественного и нехудожественного текстов, субъект-объектные отношения семиозиса в контексте синхронного и диахронного подходов, механизм эстетического функционирования текста.
Ключевые слова: семиотика культуры, Ю.М. Лотман, художественный текст, семиозис, эстетическая функция.
В книге «Структура художественного текста», в одном из ее фрагментов, автор в качестве самостоятельной научной задачи указал необходимость исследования «интересных случаев художественного функционирования нехудожественных текстов» [5, с. 95]. Из этого можно заключить – проблема различения художественных и нехудожественных текстов предшествует констатации возможности «художественного функционирования» нехудожественного текстуального семантического пространства. Как утверждает Лотман, «художественность» текста «возникает на определенном уровне – уровне авторского текста» [5, с. 305]. Из этого явствует, на уровне адресата нехудожественный текст может функционировать как художественный, оставаясь при этом нехудожественным с авторской позиции, и наоборот.
Приведенные теоретические положения «Структуры…» – основа формулируемого предположения: раскрытие сущности «художественного» требует исследования проблемы субъект-объектных отношений между автором или читателем, воспринимаемым или конструируемым текстом. В статье сосредоточено внимание на анализе: самой возможности существования объективных критериев различения художественного и нехудожественного текстов, субъект-объектных отношений семиозиса, проблем художественного мышления, читательского (зрительского) восприятия текста.
Важнейшее условие исследовательской деятельности в отношении художественного текста – наличие корректного определения центрального понятия. Что можно заключить в этой связи? Начнем с понятия «текст», в определении которого явно выраженных проблем не возникает: Лотман определяет «текст» и как «инвариантную систему отношений», и как «сумму структурных отношений, нашедших лингвистическое выражение» [5, с. 137]. А вот в отношении «художественного текста» формируется проблемная ситуация: автор не дает точного определения понятия «художественный текст», при этом, анализируя признаки художественности исследуемых текстов. Отметим еще одно обстоятельство, понятие «художественности» Лотманом так же не определено.
В «Структуре художественного текста» приведен целый ряд признаков художественного текста. К примеру, способность текста одновременно моделировать конкретную ситуацию (фабульный аспект повествования) и весь универсум в целом (мифологический аспект повествования). Однако, если поставить вопрос о реализации текстом функции моделирования, становится понятно, что справиться с этой задачей способен и текст, не принадлежащий в сознании современного читателя к разряду художественных. Подобную оговорку можно сделать и в отношении ряда других признаков художественного текста, обозначенных на страницах «Структуры…» (например, соединение научной и игровой модели, образование структуры вторичного типа и т.д.). Сформулируем принципиальный вопрос: есть ли обретение объективного признака (совокупности признаков текста достаточное основание его статусной характеристики как текста художественного?
Обратимся к следующему примеру: в статье «Театр и театральность в строе культуры начала XIX века» Лотман приводит примеры привнесения «театральности» в модели бытового поведения – многочисленные случаи того, как «люди конца XVIII – начала XIX в. строят свое личное поведение, бытовую речь, в конечном счете, свою жизненную судьбу по литературным и театральным образцам», в результате «формы сценичности уходят с театральной площадки и подчиняют себе жизнь» [6, с. 272].
В работе «Поэтика бытового поведения в русской культуре XVIII века» автор фиксирует интересную метаморфозу – бытовое поведение «превращается в игру», «приобретает черты театра», развивается в условиях влияния данного вида искусства: стили, жанровая система, амплуа, сюжет [4]. Очевидно, вторжение театральности в коды бытового поведения, бытовую речь (письменную и устную) не есть метаморфоза текстуальной природы – превращение нехудожественного текста в художественный. Это позволяет сделать вывод: признаки художественного могут быть присущи и нехудожественному тексту (в той или иной мере).
В статье «О содержании и структуре понятия «художественная литература» автор указывает на многочисленные факты «подвижности границы, отделяющей художественный текст от нехудожественного» [3, с. 203]. Так, один и тот же текст, в рамках определенной эпохи воспринимается в качестве текста художественного (например, произведение литературы), в диахронном аспекте он же восприниматься как нехудожественный в условиях другой исторической эпохи. Как отмечает исследователь, в отношении словесных текстов «провести черту, обозначающую рубеж юрисдикции литературоведа и начало полномочий историка, культуролога, юриста и т. п., оказывается делом совсем не столь уж простым» [3, с. 203].
Лотман выделяет две точки зрения на проблему разграничения произведений художественной литературы и иных текстов общего культурного контекста: разграничение функциональное (способность текста реализовывать эстетическую функцию) и разграничение структурное – организация текста (текст должен быть построен определенным способом и многократно зашифрован автором) [3, с. 203-205]. Таким образом, категоричная демаркация художественного и нехудожественного текстов – задача практически невыполнимая. Реализация эстетической функции невозможна без учета «сложной» организации воспринимаемого текста. Очевидно и то, что автор художественного произведения выстраивает сложную структуру текста, руководствуясь целеполаганием эстетического функционирования текста. Иначе говоря, текст выстраивается особым образом именно с целью его художественного функционирования. Это позволяет сделать вывод: указанные подходы в отношении проблемы демаркации «художественное – нехудожественное» сосуществуют в неразрывном единстве, не могут рассматриваться отдельно. Как отмечает Лотман, «формула отношения между двумя этими структурными принципами складывается для каждого типа культуры по-своему, в зависимости от наиболее общих идеологических моделей» [3, с. 205]. Более того, «текст, не входящий для автора в сферу искусства, может принадлежать искусству с точки зрения исследователя, и наоборот» [3, с. 203].
Следовательно, любой словесный текст, функционирующий в определенной культуре как текст литературный, в последующую культурную эпоху может быть отнесен к текстам нехудожественным. Предположим, возможно любому тексту необходимо присущ набор признаков, позволяющий заявить о себе в определенной парадигме (культурной, идеологической и др.) как о тексте художественном, реализующем эстетическую функцию. Однако, данное предположение порождает как минимум несколько теоретических проблем.
В вышеприведенных рассуждениях осталась неясной сущность «эстетической» или «художественной» функции как таковой. Лотман не дает однозначного определения эстетической функции. Отметим, что в «Структуре художественного текста» возможностью эстетического функционирования наделяются и сам художественный текст, и его структурные элементы. Так, например, Лотман рассуждает об эстетической функции художественного повтора (редифа) в средневековой поэзии Востока –раскрытие «многообразия содержания одного и того же понятия» [5, с. 170].
Понятие художественного функционирования также тесно связывается с понятием художественной активности. Обращение к выделенным Лотманом признакам художественного текста позволяет сделать вывод: художественная активность элемента текста заключена в способности его вхождения в несколько контекстных структур, рождении различных добавочных значений одновременно. В данном случае предикации «художественно активный» и «художественно функционирующий» можно рассматривать как тождественные. Акцентируем внимание и на одновременности существования всего множества добавочных значений для определенного элемента структуры (данный феномен в более поздних работах Лотмана получил наименование «смыслового мерцания»).
В статье «Мозг – текст – культура – искусственный интеллект» автор указывает: функция художественного текста состоит в выработке новой информации [2]. Количественно добавочные значения для определенного структурного элемента в художественном тексте стремятся к бесконечности, что порождает неисчерпаемую величину потенциально извлекаемой информации. Именно возможность образования бесконечного числа добавочных значений, в результате чего и порождается новая информация (новый текст), является, на наш взгляд, целью и следствием того «особенного» построения и сложной организации художественного текста.
Вопрос о том, что же представляет собой эта сложная структурная организация, порождает некоторые проблемы. Лотман схематично описывает то «особенное» построение, присущее художественному произведению, художественный текст как таковой он относит к одному из трех типов интеллектуальных устройств (сознание человека и культура как коллективный интеллект составляют оставшиеся два) [2, с. 29]. Все выявленные типы ученый характеризует в границах единой инвариантной модели – «биполярная структура, на одном полюсе которой помещен генератор недискретных текстов, а на другом полюсе – дискретных», иначе говоря, устройство, состоящее «из двух или более интегрированных структур, разным образом, моделирующих внетекстовую действительность» [2, с. 29].
Если текст такого типа в самом деле имеет конкретную инвариантную модель построения, которую можно выделить и теоретически описать, то как объяснить возможность восприятия конкретного текста и как художественному, и как нехудожественному?
В ответе на поставленный вопрос зафиксируем два аспекта указанной проблемы: внутреннее, имманентное устройство текста с одной стороны, и культурные условия его восприятия – с другой.
Во-первых, говорить об однозначной и исключительной принадлежности текста к типу «художественный» или «нехудожественный» не представляется возможным. Предположим, любой культурный текст имманентно и в различной мере обладает набором как признаков «нехудожественной природы», так и «художественных» признаков, потенциально позволяющих адресату обнаружить в нем указанную выше художественную структуру. В отношении выделения и описания «признаков художественности» конкретного текста встанет вопрос о его тяготении неотделимым друг от друга полюсам: «художественного» и «нехудожественного». Указанные полярности сосуществуют в неразрывном единстве друг с другом, не могут быть поняты и осмыслены вне этой связи. Данное положение объясняет обозначенную выше амбивалентность любого текста в отношении эстетической функции: конкретный текст в сознании читателя или исследователя может выполнять как художественную, так и нехудожественную функции.
Интересным примером служит «Исповедь» Августина Блаженного. Если обратиться к самому феномену исповеди, то, как отмечает Н.Н. Казанский, становление исповеди как жанра происходит с одной стороны «на пересечении традиций, связанных с повседневной жизнью» (бытовые аспекты жизни христианина), а с другой, позднее – в рамках литературной традиции [1, с. 277]. Произведение Августина в этом смысле представляет собой текст, в котором ярко реализуются черты как нехудожественного характера (автобиографический факт), так и художественного (исповедь как литературный жанр). Более того, данное произведение есть как факт бытовой, литературный, так и факт философский (например, рассуждения о природе времени в XI книге «Исповеди»). Отметим, нахождение исследователями в текстах, относимых, как правило, к разряду философских, уникальных художественных особенностей-характеристик – факт далеко не редкий. Исследование подобных философских текстов как текстов художественных открывает перспективы их нового понимания. Подобным примером служат поздние тексты Мартина Хайдеггера, которые, рассматриваемые, как правило, как философские, имеют ярко выраженные черты художественности.
Таким образом, один текст со всей очевидностью включает в себя как художественные, так и нехудожественные модели, и корректно определить его принадлежность к одному из двух типов текстов невозможно. Допустимо лишь говорить о тяготении данного текста к полярности «художественного», причем, что не менее важно, в рамках определенного читательского взгляда. В этой связи отметим присущее искусству разных эпох напряжение между «условностью» и «реализмом», между полюсами художественного и нехудожественного (например, кинокартины Дзиги Вертова).
Амбивалентность в отношении «художественности» определенного текста, указанная Лотманом, имеет отношение к системе идеологических, аксиологических и иных культурных доминант, в многочисленных связях которых существует адресат. Усложненная художественная структура текста, позволяющая ему эстетически функционировать, обнаруживается, выстраивается и активируется исходя из всей совокупности культурных условий, воздействующих на адресата (автор в свою очередь выступает и адресатом по отношению к создаваемому им художественному тексту).
Следовательно, определение художественности конкретного текста, его тяготения к той или иной полярности оппозиции осуществляется в границах проблемы синхронного и диахронного семиозиса. Так, синхронный аспект предполагает рассмотрение текста в рамках одного типа культуры, в силу такой статичности текст может быть воспринят читателем как художественный или как нехудожественный. В рамках диахронного аспекта полностью исключается возможность однозначного определения принадлежности текста к одному из двух указанных типов, поскольку подобная предикация станет условной, зависящей от установок определенной культурной эпохи.
Любому культурному тексту в той или иной мере имманентно присущи как черты нехудожественного, так и черты художественного. Вследствие этого можно говорить и о тяготении текста к одной из двух указанных полярностей, и о его возможной амбивалентности, выраженной в способности реализовывать как нехудожественную, так и художественную функции. Последняя заключается в способности порождать новую информацию посредством образования бесконечного множества добавочных значений, сосуществующих в сознании читателя одновременно. Восприятие текста культуры в качестве художественного или нехудожественного актуально, обосновано в синхронном и диахронном исследовании культуры.
Yuri Lotman’s Semiotics: The Relationship between the Literaly and Non-Literary
Romanenko A.S.,
the undergraduate of Pushkin Leningrad State University, Saint-Petersburg
Annotation. The article explicates the theoretical problem of demarcation of literaly and non-literaly texts within the boundaries of Yuri Lotman's semiotics of culture. The author explores a wide range of aspects of the problem: the possibility of identifying objective criteria for demarcation of literaly and non-literaly texts, subject-object relations of semiosis in the context of synchronous and diachronic approaches, the mechanism of aesthetic functioning of the text.
Keywords: semiotics of culture; Yuri Lotman; literaly text; semiosis; aesthetic function.
- Казанский Н. Н. Исповедь как литературный жанр // Августин Аврелий. Исповедь / пер. М. Е. Сергиенко; отв. ред. Н. Н. Казанский. СПб.: Наука, 2013. С. 275-296.
- Лотман Ю.М. Мозг – текст – культура – искусственный интеллект // Лотман Ю. М. Избранные статьи: в 3 томах. Т. 1: Статьи по семиотике и типологии культуры. Таллинн: Александра, 1992. С. 25-33.
- Лотман Ю.М. О содержании и структуре понятия «художественная литература» // Лотман Ю.М. Избранные статьи: в 3 томах. Т. 1: Статьи по семиотике и типологии культуры. Таллинн: Александра, 1992. С. 203-215.
- Лотман Ю.М. Поэтика бытового поведения в русской культуре XVIII века // Лотман Ю.М. Избранные статьи: в 3 томах. Т. 1: Статьи по семиотике и типологии культуры. Таллинн : Александра, 1992. С. 248-268.
- Лотман Ю.М. Структура художественного текста. Анализ поэтического текста. СПб.: Азбука-Аттикус, 2018. 704 с.
- Лотман Ю.М. Театр и театральность в строе культуры начала XIX века // Лотман Ю. М. Избранные статьи: в 3 томах. Т. 1: Статьи по семиотике и типологии культуры. Таллинн: Александра, 1992. С. 269-286.
- Kazanskij N.N. Confession as a literary genre // Augustine Aurelius. Confession. Trans. by M. E. Sergienko. Saint Petersburg: Nauka Publ., 2013. Page 275-296.
- Lotman Yu.M. Brain - text - culture - artificial intelligence // Lotman Yu. M. Selected articles: in 3 volumes. T. 1: Articles on semiotics and typology of culture. Tallinn: Aleksandra Publ., 1992. Page 25-33.
- Lotman Yu.M. On the content and structure of the concept of «fiction» // Lotman Yu. M. Selected articles: in 3 volumes. T. 1: Articles on semiotics and typology of culture. Tallinn: Aleksandra Publ., 1992. Page 203-215.
- Lotman Yu.M. Poetics of everyday behavior in Russian culture of the XVIII century // Lotman Yu. M. Selected articles: in 3 volumes. T. 1: Articles on semiotics and typology of culture. Tallinn: Aleksandra Publ., 1992. Page 248-268.
- Lotman Yu.M. The structure of the literary text. Analysis of the poetic text. Saint Petersburg: Azbuka-Atticus Publ., 2018. 704 pages.
- Lotman Yu.M. Theater and theatricality in the culture of the early 19th century // Lotman Yu. M. Selected articles: in 3 volumes. T. 1: Articles on semiotics and typology of culture. Tallinn: Aleksandra Publ., 1992, Page 269-286.