Аннотация. Статья посвящена понятию языковой игры в работах Витгенштейна. Его интересует язык человеческого общения, так как правильное словоупотребление ведет к успешному взаимодействию. Единицей его изучения становится языковая игра, но в тоже время важны участники этой игры. В статье приводятся примеры игр и характеристики участников языковой игры.
Ключевые слова: языковая игра, язык общения, язык и действие, плюрализм значений.
Людвиг Витгенштейн – культовый философ XX столетия и основатель новейшей философской парадигмы, ориентированной на понимание языковой природы реальности. Трудность в понимании идей философа исходит из глубины и масштабности предметного поля, крайней независимости мышления в попытке проявить «непостижимое» средствами обыденного языка.
Несмотря на сравнительно небольшое количество изданных книг и публикаций, его открытия в значительной степени повлияли на два важнейших течения философии XX века. Научную деятельность Витгенштейна принято условно делить на ранний период, идеи которого нашли свое отражение в «Логико-философском трактате» и повлияли на развитие логического позитивизма, и позднее творчество, оформившееся в «Философских исследованиях», изданных посмертно и связанных с направлением аналитической философии.
«Философские исследования» (Philosophische Untersuchungen) – одно из самых главных произведений Людвига Витгенштейна. В данной работе философ оценивает и исследует простой язык человеческого общения. Он поднимает важные философские проблемы и говорит о последствиях неверного словоупотребления.
В предисловии к «Философским исследованиям» Л. Витгенштейн говорит о том, что он не раз думал над структурой своего произведения, но так и не смог добиться необходимого уровня систематизации, не смог придать законченный и целостный вид своим мыслям о языке. На момент написания «Философских исследований» автор уже разочаровался в «логическом атомизме», сильно упрощающем живой язык.
Если в «Логико-философском трактате» Витгенштейн говорит о формальном языке логики, то в «Философских исследованиях» он рассматривает естественный язык. В качестве единицы, атома изучения языка Витгенштейн предлагает «языковую игру». Её сложно определить, сложно классифицировать разнообразие языковых игр, сложно дать характеристику. «Языковая игра» – гораздо более сложный объект, нежели протокольные предложения и Витгенштейн приходит к выводу, что редуцировать языковую игру к чему-то более простому не получается, иначе мы теряем сам объект исследования.
Людвиг Витгенштейн ввел термин «Языковая игра» в своей работе «Философские исследования» в 1945 году для исследования использования лингвистических знаков. Теперь для Витгенштейна важен не язык в целом, а отдельные предложения, высказывания в ситуации реального использования. Следовательно, для философа важно понять использование в речи определенных высказываний и словосочетаний. Данный термин описывает язык как систему конвенциальных правил, где говорящий является участником данной игры. Вводя понятие «языковая игра» мы должны понимать, что философ рассматривает язык и действия как одно единое целое, так как они составляют контекст для каждой языковой игры. В своей работе Витгенштейн пишет, что процесс использования слов в языке очень похож на процесс овладения детьми родным языком. «Я буду называть эти игры «языковыми играми» и говорить иногда о некотором примитивном языке как о языковой игре». Отсюда следует, что понятие языковой игры, включающее в себя деятельностную составляющую, более широкое нежели понятие языка. Говоря о языковой игре, мы понимаем плюрализм значений.
Данная концепция сменяет концепцию метаязыка. Витгенштейн обращает внимание на тот факт, что возможны различные типы языковой деятельности, где слова могут иметь разные функции, и, следовательно, по-разному относиться к действительности. Семантика слова зависит в первую очередь от того, как оно функционирует в соответствующем языке. Мыслитель делает акцент на том, что среди многообразия языков и видов использования слов нет возможности выделить привилегированную каноническую форму, к которой необходимо сводить все наблюдаемое разнообразие.
Что такое языковая игра? С одной стороны, это довольно упрощенная модель употребления слов и выражений по сравнению с настоящей практикой естественного языка. Приказания, задавание вопросов, получение ответов на них, повествование историй и шуточные высказывания, описание внешнего вида предмета или его размеров, описание определенного опыта, доклад о ходе событий, предположения о ходе событий, выдвижение гипотезы, предположения, приветствие, благодарность, представление результатов опыта в виде таблиц и диаграмм, пение хороводных песен, притворство и есть разнообразие языковых игр. В свою очередь это многообразие не является фиксированным, при возникновении новых языковых игр, другие языковые игры устаревают и забываются. Предлагая возможные варианты языковых игр, Витгенштейн обращает внимание на то, что их перечень огромный, их трудно подсчитать по природе, и в то же время трудно отделить функцию одного высказывания от функции другого, то есть одну языковую игру от другой.
Витгенштейн не приводит ни определенных оснований для классификации языковых игр, ни саму классификацию, ссылаясь на то, что видов высказываний очень много. Вид высказывания зависит от функции в речевой деятельности. Одна и та же фраза, построенная по одинаковым грамматическим правилам, может иметь разную модальность из-за различных функций в языковой игре.
В «Коричневой книге» зафиксировано 73 варианта языковых игр, где самый простой язык (1) представлен общением строителя А и его подручным В. В словарном запасе данного языка приводятся такие выражения как «кирпич», «бревно», «плита». Один выкрикивает слова, другой приносит необходимый предмет. В жизни любой ребенок учится такому языку у взрослого путем непосредственной тренировки. Язык (2) становится сложнее предыдущего, так как здесь подручный знает счет от «одного» до «десяти», где по приказу строителя приносит необходимое количество стройматериалов.
Под языковой деятельностью Витгенштейн подразумевает деятельность или поведение обычного человека, отдающего приказы, задающего вопросы, обращающегося за разъяснениями к другому, и в то же время, это и деятельность математика, создающего в своей работе новый язык, новые языковые игры при помощи математических символов.
Витгенштейн прекрасно иллюстрирует не только сами примеры языковых игр, но и персонажей, задействованных в них. Один из примеров – каменщик и его подмастерье из § 2, где их двое, что составляет минимальное число участников языковой игры. Об их языке уже было написано много. Если внимательно присмотреться к самим действующим лицам, то мы обнаружим, что их деятельность сложно именовать языковой игрой, где языковое общение не является главным содержанием, являясь лишь второстепенной ролью. Они выполняют определенную работу, которая требует владения определенной квалификацией от одного из участников игры. В то же время два участника одной игры различаются тем, что у них разный профессиональный уровень, это наставник и ученик. Процесс обучения является своего рода натаскиванием и, по сути, является простыми действиями, не подразумевающими какого-то творческого подхода. Ученик выполняет свою работу, не проявляя какого-либо недовольства своим положением или работой. Он обучаем и безотказен. В данной языковой игре мы видим их согласованность в работе и свободу от интеллектуальных вопросов и философских терзаний. Каждый ведет свою собственную жизнь. Творчество здесь – создание языка, понятного им обоим, где выкрик «Плита» не является по значению ни существительному, ни предложению нашего обычного языка, то субъектом этого творчества является сама их форма жизни, а не каждый из них по-отдельности.
Другой парой концептуальных участников языковой игры в работе Витгенштейна «Философские исследования» являются учитель и ученик. Но на самом ли деле они являются представителями другой игры, или все же продолжением предыдущей?
Первая часть «Философских исследований» по форме является диалогами, в которых участники беседы имеют разные статусы. Следующая языковая игра представлена учителем и скорее его младшим братом, коллегой нежели учеником. Разница в том, что первый имеет больший жизненный опыт, благодаря которому он может искать истину. Оба участника языковой игры стараются познать истину, младший задает вопросы, на которые получает ответы более умудренного жизнью учителя. Старший друг имеет отличные представления о языке и сознании. Он направляет младшего, исправляя его заблуждения, отвечая на его вопросы, и одновременно этим проверяет самого себя. Их стремления совпадают, хотя вклад существенно различается: творчество, смелость и обновление связаны со старшим, тогда как на долю младшего друга остается роль «второго «я» старшего», в том смысле, что он прилежно следует его мысли и запрашивает развития или обоснования мысли старшего.
Как говорилось ранее, Витгенштейн не дает определения «языковым играм» (поскольку, с его точки зрения, нельзя указать ни на одно общее свойство всех игр, в том числе и языковых; игры связаны сетью подобий – семейными сходствами). Механизмы работы «языковых игр» в «Философских исследованиях» эксплицитно не описаны.
Философ проводит аналогию с овладением «родным языком», то есть указывает на «встроенность» самих игр в социальную ткань, в естественную организацию субъекта коммуникации, что дало возможность осознать, с одной стороны, конституирующую функцию языка, а с другой – повествовательную природу явлений. Он пишет: «Мы не знаем границ понятия игры, потому что они не установлены».
В своих работах Витгенштейн говорит о повседневной речи, являющейся довольно специфической территорией. Для больших научных дискурсов (лингвистики, социологии, экономики и т.д.) повседневность – это пространство негативных отложений и лишенных регулярных форм существования случайностей, зона умолчаний и неразличимости.
Игры могут быть похожи или различаться в каких-то конкретных моментах, но в целом мы создаём мысленно картину, общее представление об игре. В качестве примера Витгенштейн приводит фотографию, где изображена большая семья. Вы видите, что изображены разные люди (пол, возраст, одежда, причёски), но, тем не менее, вы улавливаете, что на фото изображена определённая семья. В этих людях улавливается нечто общее, даже если вам не сказали, что это семья. Но люди могут быть похожи не только внешне (в статике), а ещё по характеру, манере общения, привычкам. В целом, это и есть представление о семейном сходстве.
Образ семейного сходства объединяет самые разные игры, в том числе и языковые. Мы обучаемся языку как некоторой игре. Основные философские понятия материи и сознания также закрепляются в языке через определённые внешние или духовно пережитые ситуации.
Начать разговор о языковых играх приходится с различения употреблений этого выражения в языковых играх философии и филологии. Когда филолог употребляет словосочетание «языковая игра», он называет таким образом особый способ использования языковых знаков, отличный от «нормативного», «обычного»: метафоры, каламбуры, парономазии и т.д. Если же о языковой игре вслед за Л. Витгенштейном говорит философ, называя так «язык и действия, с которыми он переплетен» [1, c. 83], по сути он указывает на сам способ существования языка, во всем многообразии способов его применения.
Чтобы понять, что такое игра, необходимо изучить на практике одну игру и указать несколько её признаков. Рассмотрим игру (1) строителя и помощника, включающую названия камней (блок, плита, колонна) и приказов подать камень. Добавляя в словарь числительные, получим новую игру (2) с новыми действиями (подать 5, а не 6 плит). Новая игра включает старую как часть деятельности. На следующем шаге можно перейти к игре (3), включающей цвета и другие движения камней в пространстве (поднять, спустить, наклонить, переставить). Так, мы получим последовательность игр, включённых в определённую деятельность – строительство. Переход от одной игры к следующей не выводит за пределы описаний и предписаний в строительной профессии, что даёт возможность построения искусственного языка для игры с большим номером, применимого к играм с меньшими номерами.
Между играми есть отношения субординации, соподчинения, структурного сходства и другие, зная которые, мы можем, видоизменяя свойства одной игры, разработать другую. На наш взгляд, исходным у Витгенштейна является не понятие игры, а понятие системы или множества игр. Он приводит схему неявного определения этого множества.
Языковые игры Витгенштейна обладают похожими свойствами. Они образуют структуру правил перехода от одной игры к другой. В отличие от внутренних правил самой игры, внешние правила связи между играми не конвенциональны, а объективны.
Подводя итог следует отметить, что создание теории игрового происхождения и функционирования языка принадлежит Людвигу Витгенштейну, австрийскому философу, логику, лингвисту, который стал основоположником широкого толкования термина «языковая игра», согласно которому любой вид деятельности, связанной с языком, – игра. Идея языковых игр заняла очень важное место в его новой концепции, став не просто одним из понятий, фиксирующих определенные реалии, но постоянно работающим принципом уяснения все новых практик людей вкупе с их речевым, коммуникативным оснащением.
Витгенштейн определяет языковую игру как одновременно и контекст, и определенную исторически сложившуюся форму деятельности. Указывая на то, что в языковой игре действия и слова тесно взаимосвязаны, Витгенштейн выступает против сугубо теоретического рассмотрения языка как формальной структуры, картины, набора значений. Целью является показ того, что все формы опыта и деятельности представляют собой проявления языка и невозможны вне его. Языковая игра - это особый вид речетворческой семиотической деятельности.
Языковые игры – это своеобразный аналитический метод (совокупность приемов) прояснения языка, высвечивания его функций, работы. Он мыслится как поиск выходов из разного рода концептуальных тупиков, которыми изобилует философская традиция. Именно для этого Витгенштейн придумал свой принцип игр и наработал богатую практику его применения.
The concept of language game in the works by Ludwig Wittgenstein
Lukyanova E.E.,
graduate student of 2 course of the Moscow City University, Moscow
Annotation. The article studies a language game in the works by Wittgenstein. He is interested in the language of communication as the correct use of the words leads to successful communication. The item of the study is a language game, but at the same time the participants themselves are also very important. The article presents the variations of language games and the characteristics of their participants.
Keywords: language game, the language of communication, langauage and action, diversity of meanings.
- Витгенштейн Л. Философские исследования // Витгенштейн Л. Философские работы. Часть I / Пер. с нем. М.С. Козловой и Ю.А. Асеева. М.: Гнозис, 1994. 612 с.
- Витгенштейн Л. Философские исследования // Витгенштейн Л. Философские работы. Часть II / Пер. с нем. М.С. Козловой и Ю.А. Асеева. М.: Гнозис, 1994. 206 с.
- Людвиг Витгенштейн: человек и мыслитель: Пер. с англ. / Сост. и заключит. ст. В.П. Руднева. / М.: Издательская группа «Прогресс», «Культура», 1993. 352 с.
- Оезер Э. Мозг, язык и мир // Вопросы философии. 1998. № 5, С. 83.
- Сокулер З.А. Людвиг Витгенштейн и его место в философии XX века. Долгопрудный: Аллегро-Пресс, 1994, С. 113
- Степин В.С. Эволюция этноса науки: от классической к постклассической рациональности // Этнос науки. / Под ред. Киященко Л.П. и Мирзской Е.З. - М.: Academia, 2008. - С. 21-48.
- Фон Вригт Г.-Х. Витгенштейн и двадцатый век. // Вопросы философии. 2001. № 7, С. 28.
- Хинтикка Я. Витгенштейн Л. Заметки к лекциям об «индивидуальном переживании» и «чувственных данных» // Из «лекций» и «заметок», М.: Канон +, 2013, С. 214.
- Яковлев В.А. Сакральное триединство бытия /Философия и культура. 2013. №6. С. 746-755.
- L. Wittgenstein, Philosophical Studies // Wittgenstein L. Philosophical work, Pt. 1, trans. by M.S. Kozlova and Ju.A. Aseev. Moscow: Gnozis Publ., 1994. 612 pages.
- L. Wittgenstein, Philosophical Studies // Wittgenstein L. Philosophical work. Pt. 2, trans. by M.S. Kozlova and Ju.A. Aseev. Moscow: Gnozis Publ., 1994 206 pages.
- Ludwig Wittgenstein: man and thinker, translated from English and the final article V.P. Rudnev Moscow: Progress Publ., Kultura, 1993. 352 pages.
- Oezer E. Brain, language and the world // Philosophy Issues. 1998. № 5, Page. 83.
- Sokuler Z.A. Ludwig Wittgenstein and his place in the philosophy of the XX century. Dolgoprudnyy: Allegro-Press, 1994, Page 113.
- Stepin V.S. The evolution of the ethnos of science: from classical to postclassical rationality. // Etnos nauki. / Pod red. Kiyashchenko L.P. i Mirzskoy E.Z. М.: Academia, 2008. Page 21-48.
- Von Wrigt G.-H. Wittgenstein and the twentieth century // Questions of Philosophy. 2001. № 7, Page. 28.
- Hintikka Ya. Wittgenstein L. Notes to lectures on «individual experience» and «sensory data» // From «lectures» and «notes». М.: Kanon +, 2013, Page. 214.
- Yakovlev V.A. Sacred Trinity of Being / Philosophy and Culture. 2013. №6. Page. 746-755.