Аннотация. В данной статье рассматриваются образы Анниньки и Любиньки («Господа Головлевы» М.Е. Салтыкова-Щедрина) в контексте близнечного мифа. Близнечный миф характерен почти для всех мифологических традиций. С самого рождения между близнецами начинается соперничество, однако они могут быть как соперниками, так и союзниками. Но чаще один из близнецов представляет положительный аспект, другой – негативный. Древнейший смысл разграничения функций близнецов трансформировался в смысл противопоставления света и тьмы, добра и зла, любви и ненависти, веры и неверия, профанного и сакрального.
Ключевые слова: Салтыков-Щедрин, «Господа Головлевы», близнечный миф, василиск, демонология.
В данной статье рассматриваются образы двух героинь романа М.Е. Салтыкова-Щедрина «Господа Головлевы», Улановой Анны Семеновны и Улановой Любови Семеновны, Анниньки и Любиньки, в контексте близнечного мифа. Близнечный миф – общий для всех мифологических традиций, хотя персонажи его, конечно, разные. Достаточно назвать Аполлона и Артемиду, Кастора и Полидевка, Идаса и Линкея, Прета и Акрисия, Геракла и Ификла, Этеокла и Полиника, Зета и Амфиона – это только греческая мифология. В Риме – Ромул и Рем. В Древнем Египте – Осирис и Исида, в Библии – Исав и Иаков, в мифах Месопотамии именуются братьями и по своим функциям близки к персонажам-близнецам Энкиду и Гильгамеш. У зороастрийцев – Ариман и Ормузд. Близнечный миф играет огромную роль в мифологических системах народов Африки, Австралии, Океании.
«Культ близнецов базируется на вере в сверхъестественное общение с духами <...> Ужас или, наоборот, почтение, внушаемые близнецами, основаны на предположении, что они – дети бога, тотема, неба, грома и т. д. <...> Таким образом, близнечный миф имеет отношение к теме отцов и детей, психоаналитическое же толкование близнечного мифа и сказок о близнецах идет еще дальше, объясняя “удвоение” мифологических фигур (появление братьев-близнецов) вытеснением первоначального чувства вражды и ревности по отношению к отцу и перенесением негативного чувства на брата-соперника» [4, с. 43-44]. Обратимся к тексту романа. Что мы можем знать о родителях Анниньки и Любиньки? «Года через два молодые капитал прожили, и корнет неизвестно куда бежал, оставив Анну Владимировну с двумя дочерьми-близнецами: Аннинькой и Любинькой. Затем и сама Анна Владимировна через три месяца скончалась, и Арина Петровна волей-неволей должна была приютить круглых сирот у себя» [5, c. 10]. Как мы можем видеть, родители Анниньки и Любиньки действительно как бы «изгнаны со страниц романа», и девочки остались сиротами.
В.В. Иванов дает такое определение близнечному мифу в энциклопедии «Мифы народов мира»: «Близнечные мифы, мифы о чудесных существах, представляемых в виде близнецов и часто выступающих в качестве родоначальников племени или культурных героев. Б. м. можно разделить на мифы о близнецах-братьях (соперниках или позднее – союзниках), близнецах – брате и сестре, близнецах-андрогинах и зооморфные близнечные мифы. В мифах о братьях-близнецах, характерных для дуалистических мифологий (в частности, индейцев Северной и Южной Америки и народов Океании), один из братьев связывается со всем хорошим или полезным, другой – со всем плохим или плохо сделанным (в Меланезии – соответственно То Кабинам и То Корвуву). Между братьями-близнецами с самого их рождения начинается соперничество: в Б. м. североамериканского индейского племени кахуилла один из близнецов (Мукат, создавший людей и луну) спорит за первенство с другим (Темайауитом), уходящим в подземный мир» [2, c. 174]. Какой вывод мы можем сделать, опираясь на данное определение? Один из близнецов являет собой все хорошее, другой – все плохое; с рождения между близнецами начинается соперничество, борьба за первенство, однако близнецы могут быть как соперниками, так и союзниками. Являются ли образы двух сестер-близнецов отражением данного мифа? Доминирует ли Аннинька над Любинькой? Антагонистичны ли сестры друг другу?
Как мы можем заметить, Любинька практически не появляется на страницах романа, «историю» героини читатель узнает со слов ее сестры Анниньки, что дает нам полное право назвать Любиньку почти «внесценическим» персонажем. «– Какой этот дядя глупый! – вторила ей Любинька» (в диалогах Любинька вторила сестре); «Прощайте, приехали наши кавалеры, опять на тройках кататься зовут. Милка! божественная! прощайте! Аннинька. И я тоже – Любинька» (подпись к письму от сестер бабушке в Головлево, в письме повествователем выступала Аннинька); «Аннинька явилась вновь в роли «Прекрасной Елены», и в тот же вечер, «на сей только раз», роль Ореста выполнила девица Погорельская 2-я, то есть Любинька»; «мне директор положил по сту рублей в месяц и бенефис в Харькове, а Любиньке по семидесяти пяти в месяц» (у Любиньки жалование меньше, чем у сестры); «у сестры голос послабее – она в водевилях играет» [5, c. 66, 109, 110, 168, 239]. (Любинька уступает сестре в одаренности). Аннинька все время как бы выходит на первый план, оставляя свою сестру позади.
Аннинька и Любинька уезжают от родной бабушки из деревни в город, становятся там актрисами. Актриса в литературной традиции вызывала ряд определенных ассоциаций и почти приравнивалась к женщине легкого поведения. Через какое-то время Аннинька приезжает в Головлево. Она там беседует с воплинским батюшкой о девичьей чести. «– И вот это-то сокровище, мнится, в актерском звании соблюсти – дело довольно сомнительное, – продолжал батюшка...» [5, c. 170]. Аннинька верующая, для нее беседа с воплинским батюшкой оказывается очень важной в контексте близнечного мифа. Она «сохраняет в себе Бога» в той или иной степени. Любинька же ни разу не появляется в родном имении, не стремится туда вернуться, вера для нее не имеет ровным счетом никакого значения. «Сокровище» же для нее представлялось лишь тем инструментом, который приносит женщине выгоду и помогает в достижении меркантильных целей.
После поездки в родное имение Аннинька узнает, что ее сестра подружилась с одним самоварским земским деятелем Люлькиным, стала его содержанкой и уже давно перестала беречь девичью честь, Любинька первая «совершила грех, поддалась плотскому». Для нее в жизни важен комфорт и деньги. «Аннинька застала сестру среди роскошной, сравнительно, обстановки и легкомысленно решившею бросить сцену <...> Но, под влиянием недавней поездки в «свое место», Аннинька рассердилась. Между сестрами завязался горячий разговор, а потом произошла и размолвка. Невольно вспомнилось при этом Анниньке, как воплинский батюшка говорил, что трудно в актерском звании «сокровище» соблюсти» [5, c. 236].
Далее Анниньку настигает череда несчастий: ее расположения рьяно пытается добиться приятель Любиньки и Люлькина купец Кукишев. Он возжелал «кралю, равного достоинства с Любинькой» [5, c. 237]. Против Анниньки разворачивается целая кампания по «превращению» в содержанки. «В продолжение целого лета она неуклонно пребывала на стези добродетели, ревниво ограждая свое «сокровище» и как бы желая заочно доказать воплинскому батюшке, что и в среде актрис встречаются личности, которым не чуждо геройство <...> Между тем Кукишев действовал так ловко, что успел заинтересовать в своих домогательствах и публику» [5, c. 238]. Но самое важное, что «во всей этой подпольной интриге самое деятельное участие принимала Любинька» [5, c. 238]. Так, многие мифологические и сказочные близнечные пары неожиданно развязывают борьбу друг с другом. «Ромул убивает Рема в споре об основании города, Сет преследует Осириса не только из-за соперничества во власти, но и из ревности (такова, кстати, версия Плутарха)» [4, с. 44]. Любиньку можно сравнить со «змеей-искусительницей», она была намерена насильно «помочь» сестре стать содержанкой. В итоге под гнетом тяжелых обстоятельств Аннинька покорилась. «Затем она невольно спросила себя: что такое, в самом деле, это сокровище? действительно ли оно сокровище и стоит ли беречь его? – и увы! не нашла на этот вопрос удовлетворительного ответа» [5, c. 239].
Вскоре счастливое время для сестер Улановых кончилось. «Таковы были последствия небрежного обращения с “сокровищем”. Измученные, истерзанные, подавленные общим презрением, сестры утратили всякую веру в свои силы, всякую надежду на просвет в будущем <...> Любинька была холоднее по природе, а потому не плакала, не проклинала, а только упорно помнила, что она “подлая”. Сверх того, Любинька была рассудительна и как-то совершенно ясно вообразила, что жить даже и расчета нет. Совсем ничего не видится впереди, кроме позора, нищеты и улицы. Позор – дело привычки, его можно перенести, но нищету – никогда! Лучше покончить разом со всем. – Надо умереть, – сказала она однажды Анниньке тем же холодно-рассудительным тоном, которым два года тому назад спрашивала ее, для кого она бережет свое сокровище» [5, c. 244, 246]. Любинька не раз называет себя подлой. Слово «подлый» имеет в толковом словаре следующие значения: «1. прил. Бесчестный, низкий, презренный. 2. прил. устар. 1) Принадлежащий по происхождению к низшему, податному сословию; неродовитый. 2) Свойственный таким людям» [1]. Но ведь Аннинька и Любинька являются потомственными дворянками, барышнями. Сестрам принадлежит имение Погорелка. Значит, их нельзя назвать подлыми с точки зрения принадлежности к низшему сословию. Однако, если Аннинька стремится в родное имение, вспоминает о нем, в конце концов возвращается туда доживать последние дни, то Любинька, напротив, не тянется в родную обитель, будто бы ее у девушки и вовсе нет. Если рассматривать темперамент сестер, то Любинька была холодна и рассудительна, а Аннинька, наоборот, была чувствительной и эмоциональной девушкой, что тоже говорит о противоположности этих двух героинь.
«В тот же день Любинька наломала головок от фосфорных спичек и приготовила два стакана настоя. Один из них выпила сама, другой подала сестре. Но Аннинька мгновенно струсила и не хотела пить <...> В тот же день вечером Любинькин труп вывезли в поле и зарыли. Аннинька осталась жива» [5, c. 247].
Любинька совершает самоубийство – один из страшнейших грехов. Свое решение она аргументирует тем, что позор пережить можно, а нищету нельзя. Это иллюстрирует «темную сторону» героини, любовь к деньгам для нее была выше желания жить. Что же символизирует собой спичечная сера, из которой сделала настой Любинька? В словаре символов дано такое толкование: «В христианской традиции считается, что сам сатана состоит из серы и управляет загробным миром, также целиком состоящим из серы» [7, с. 330]. Решаясь на самоубийство, Любинька совершает очень страшный грех, ее душа после смерти отправится прямиком в ад, т. к. в народных представлениях самоубийца – «жертва сатане». В демонологическом словаре сказано, что «самоубийцы – слуги демонов, обитателей ада <...> Самоубийцы у Сатаны несут солдатскую службу» [3, c. 491, 494]. С точки зрения религии, физическое самоубийство равно духовному самоубийству. Будучи грехом уничтожения жизни, самоубийство есть убийство своей любви к Богу. Аннинька же осталась жива, она будет дожидаться своей кончины в родном поместье.
«Возможно, что древнейший смысл разграничения функций близнецов трансформировался в смысл противопоставления света и тьмы, добра и зла, любви и ненависти, профанного и сакрального и т.д. Тогда близнецы начинают восприниматься как антагонисты. Христианство выдвигает на первый план противопоставление веры и неверия, в связи с чем возникает тема неверия Фомы как отголосок близнечного антагонизма. Апокрифические «Деяния Фомы» прямо отсылают к легенде, по которой Иисус и Фома были близнецами» [4, с. 48].
Культурные герои, близнецы-соперники, близнецы-друзья – вот главные типы героев близнечного мифа. Мы можем с уверенностью констатировать, что героини романа М.Е. Салтыкова-Щедрина «Господа Головлевы» Аннинька и Любинька вполне вписываются в такие рамки: то антагонизма и соперничества, то дружбы. Одна сестра доминирует над другой (Любинька – второстепенная героиня, а Аннинька выходит на первый план), Аннинька являет собой все хорошее (в контексте данного романа), а Любинька – все плохое. Любинька первая поддается искушению, теряет свое девичье «сокровище», увлекает за собой сестру, как бы затягивая ее во тьму. Аннинька долго сопротивлялась, вспоминая свой разговор с воплинским батюшкой о том, что девушке надлежит беречь свое «сокровище». Любинька прекрасно осознает и принимает свою духовную низость, поэтому она и называет себя «подлой». И в конце концов она предпочитает жизни в нищете самоубийство – страшный грех, который ведет душу в ад (недаром в качестве орудия самоубийства Любинька использует спичечную серу, которая символизирует сатану, загробный мир). Аннинька же приезжает в родное имение доживать свои дни.
Молодое поколение Головлевых представлено у Салтыкова-Щедрина не только Любинькой и Аннинькой (они, не забудем, урожденные Улановы), но и сыновьями Порфирия Головлева – Петей и Володей. Это братья, хоть и не близнецы, участь того и другого также оказывается трагической. Но все же возникает вопрос: почему автор именно Анниньке, одной из близнецов-сестер, «поручает» возвращение в Головлево и финальную миссию – быть зеркалом «умертвий», раскрыть перед Иудушкой всю его страшную роль в уничтожении всей семьи? По-видимому, дело в том, что именно близнечный миф связан с зеркальностью, с феноменом тени и отражения. «Ужасную правду» о себе видит Иудушка в речах Анниньки и, наконец, ужасается самому себе. «Если Иудушка василиск, то Аннинька – то самое губительное для него зеркало» [6, с. 220]. Ведь василиск отраженным в зеркале собственным взглядом убивает самого себя. А как вампир и «кровопивушка», Порфирий Головлев не должен отражаться в зеркале, и именно процесс отражения, запущенный Аннинькой, оказывается для него уничтожением.
Characters of Anninka and Lyubinka (“The Golovlyovs” by M.E. Saltykov-Shchedrin) in mythopoietic reading
Aleshina O.M.,
bacheleor of 4 course of the Moscow City University, Moscow
Research supervisor:
Poltavets Elena Yurjevna,
Associate Professor of the Department of the Russian Literature of the Institute of Humanities of the Moscow City University, Candidate of Philological Sciences, Associate Professor.
Annotation. The following article considers the images of Anninka and Lyubinka («The Golovlyovs» by M.E. Saltykov-Shchedrin) in the context of the concept “twins in mythology”. This concept is characteristic of practically all mythological cultures. Tensions and rivalry between the twins arise since their birth. However, they may act as allies as well as rivals. Still, it is much more common for one of the twins to represent positive aspects while another twin tends to represent the negative ones. The ancient idea of this division of functions between the twins has therefore transformed into juxtaposition of light and darkness, love and hate, faith and disbelief, the good and the bad, the sacred and the secular.
Keywords: Saltykov-Shchedrin, “The Golovlyovs”, twin myth, basilisk, demonology.
- Ефремова Т.Ф. Новый словарь русского языка. Толково-образовательный: В 2 т. М., 2000. (дата обращения: 01.10.2020).
- Иванов В.В. Близнечные мифы. // Мифы народов мира: Энциклопедия: В 2 т. Т. 1. М., 1980. С. 174-176.
- Русский демонологический словарь / Авт.-сост. Т.А. Новичкова. СПб., 1995. 639 с.
- Полтавец Е.Ю. Близнечный миф в романе И.С. Тургенева «Отцы и дети» / Е.Ю. Полтавец // Полтавец Е.Ю. Мифопоэтика литературы и кино. М., 2020. С. 39-51.
- Салтыков-Щедрин М.Е. Собрание сочинений: В 20 т. Т. 13. М.: Художественная литература, 1972. 814 с.
- Телегин С.М. Русский мифологический роман. М., 2008. 352 с.
- Тресиддер Дж. Словарь символов / пер. с англ. С. Палько. М., 1999. 448 с.
- Efremova T.F. New dictionary of the Russian language. Interpretive and educational: In 2 tons. M, 2000. (date of the address: 01.10.2020).
- Ivanov V.V. Twin myths //Myths of the peoples of the world: Encyclopedia: In 2 vols. T. 1. M, 1980. Page: 174-176.
- Russian Demonological Dictionary / Aut.-sost. T.A. Novichkova. St. Petersburg, 1995. 639 pages.
- Poltavets E.Yu. Twin myth in the novel by I.S. Turgenev «Fathers and Children» // Poltavets E.Yu. Mythopoietics of literature and cinema. M, 2020. Page: 39-51.
- Saltykov-Shchedrin M.E. Collected works: In 20 tons T. 13. M.: Fiction, 1972. 814 pages.
- Telegin S.M. Russian mythological novel. M, 2008. 352 pages.
- Tresidder J. Dictionary of Characters. / Pen from English S. Palko. M, 1999. 448 pages.