Аннотация. В статье рассмотрены образы двух русских дворянок, представленных в романе И.А. Гончарова «Обрыв», – молодой вдовы Софьи Беловодовой и прелестной юной Марфиньки. Основание для сопоставления и противопоставления этих женских образов продекларировано самим писателем: при всей непохожести, Беловодова и Марфинька близки в том, что стремятся жить без страстей и волнений. Однако в повзрослевшей Марфиньке герой романа Борис Райский готов увидеть значимую фигуру. С Софьей Беловодовой подобного произойти не может.
Ключевые слова: женские образы, композиционное сопоставление, деталь.
Главным героем романа И.А. Гончарова «Обрыв» является Борис Райский – человек, блестяще одаренный художественными талантами. Он показан автором как представитель творческой интеллигенции, познающий жизнь «через проникновение в мир красоты», и прежде всего «через стремление разгадать в художественном образе личность женщин, которые, по его мнению, достойны стать предметом искусства» [5, с. 197].
Цель данной статьи состоит в том, чтобы проанализировать два женских образа в романе «Обрыв» – петербургской богини Софьи Беловодовой и провинциальной красавицы Марфиньки. Такие разные, Беловодова и Марфинька близки, волею автора, в том, что идут по жизни «без всякого признака страстей» [1, с. 523].
Коренной особенностью стиля И.А. Гончарова является «неизменное, неуклонное и последовательное сопоставление и противопоставление характеров, сюжетных ситуаций, мотивов и т.п.» [3, с. 39]. Этот принцип изображения сохранен и при создании женских характеров. Живя в Петербурге, Райский увлечен Софьей Беловодовой, а затем, оказавшись на Волге, в своем родовом имении Малиновке, художник покорен чистотой и непосредственностью Марфиньки. Вместе с тем, создав средствами композиции и архитектоники персонажную пару «Софья Беловодова – Марфинька», Гончаров подчеркивает, что эти молодые женщины другие не только в отношении тех, кто живет в тревогах и волнениях, но и в отношении своей литературной визави: Софья Беловодова и Марфинька «Другие в Другом» [4, с. 82].
Жизненное пространство в судьбах обеих красавиц четко очерчено: как петербургская дама Софья Беловодова, «из старинного богатого дома Пахотиных» [2, с. 14], живет, оставшись вдовой, под присмотром теток Анны Васильевны и Надежды Васильевны, так и юная Марфинька, живя в Малиновке, шагу не сделает без благословения бабушки – Татьяны Марковны Бережковой. При этом Гончаров подчеркивает: ни та, ни другая, не стремятся покинуть замкнутый круг своего общения. Более того: ни Софья Беловодова, ни Марфинька не представляют себе иного существования и сознательно придерживаются тех традиций, под знаком которых воспитаны.
Во внешности обеих красавиц Гончаров подчеркивает их русскость: как плечи и грудь Беловодовой поражают пышностью, так и у Марфиньки грудь рельефно отливается в тонкой белой блузе. При этом красавицы отнюдь не похожи одна на другую: у двадцатипятилетней вдовы Софьи Беловодовой большие серо-голубые глаза и темный, почти черный цвет волос, а у двадцатилетней Марфиньки большие темно-серые глаза и светло-русая коса.
Личные предпочтения обеих красавиц (несомненно одобренные старшим поколением) проявляются в убранстве их комнат. В комнате у Софьи, как и во всем доме Пахотиных, всё подчинено строгому порядку, даже цветы стоят «в тяжелых старинных вазах, точно надгробных урнах», и только с появлением хозяйки в комнате становится «несколько веселее» [2, с. 18]. У Марфиньки же «было все уютно, миниатюрно и весело»: «Цветы на окнах, птицы, маленький киот над постелью, множество разных коробочек, ларчиков, где запрятано было всякого добра, лоскутков, ниток, шелков, вышиванья» [2, с. 232].
Софья даже в мелочах следует установленным правилам, а Марфинька непосредственная и простодушная. Беловодова рассказывает Райскому о поездке в институт к кузине Лидии, о восторге институток от приезда гостьи, о том, как они рассматривали наряд Софьи и «даже просили показать ботинки» [2, с. 25]. Софья воспринимает такое проявление непосредственности как наивность. В своем отношении к той же вещи из женского гардероба показана и Марфинька. Так, во время прогулки с Райским на берегу Волги она, не смущаясь, приподнимает юбку, поскольку кузен Райский захотел получше разглядеть понравившийся ему «лакированный башмак, с красной сафьянной отделкой и с пряжкой» [2, с. 176]. Для девушки это проявление безусловного доверия к старшему родственнику и другу.
Круг чтения столичной дамы и провинциальной барышни также обозначен автором как схожий. В частности, и Софья, и Марфинька читали «высокую» комедию А.С. Грибоедова «Горе от ума». В своем стремлении осознать личность Райского Беловодова видит в нем Чацкого, тем самым демонстрируя определенные аналитические наклонности. В «литературном лепете» Марфиньки преобладает эмоциональная оценка: «Софья Павловна гадкая, – заметила она, – а Чацкого жаль: пострадал за то, что умнее всех» [2, с. 178].
Беловодова в юности, под влиянием домашнего учителя Ельнина, много читала, но семейство Пахотиных, увидев в этом угрозу сословной кастовости, заставило молодую тогда девушку забыть эти книги. Марфинька также, среди прочего, проводит время в чтении: она знакома и со стихами В.А. Жуковского, и с поэмой А.С. Пушкина «Полтава», и с романом Шарлотты Бронте «Джейн Эйр» [2, с. 178]. Однако Гончаров иронизирует: в разговоре с Райским девушка сознается, что читает только те романы, действие которых «кончается свадьбой» [2, с. 178].
Пытаясь пробудить Беловодову к реальной жизни, герой представляется самому себе Пигмалионом, создающим Галатею. Среди прочего, Райский рассказывает кузине о том, как живется крестьянам в деревне. Но пробуждения как такового не произошло. Софья лишь пугается и смиренно вопрошает: «Чем же я тут виновата и что могу сделать?» [2, с. 32]. Марфинька же не помышляет отстраниться от простонародной жизни. Оказание посильной помощи крестьянам для нее естественно, хотя и ограничено морально-нравственными условностями дворянской культуры, выражающимися в том, что забота Марфиньки сводится к умыванию деревенских детей, участию в их крестинах, поучениям их матерей и проч.
Глазами повествователя показаны картины задушевных разговоров Райского с каждой из кузин: как петербурженка вспоминает об учителе Ельнине, так и провинциальная барышня рассуждает о проповеди отца Василия. Однако если Софья Беловодова давно отказалась от самой мысли о неблагополучии мира, то Марфинька искренне страшится, что у нее не получается «отречься от себя, быть всем слугой, отдавать все бедным, любить всех больше себя, даже тех, кто нас обижает» [2, с. 252].
В итоге Райский, видящий себя писателем, резюмирует, что такие натуры, как Софья и Марфинька, могут стать романными характерами. Герой констатирует: на материале жизнеописания этих женщин действительно можно создать роман. Это будет роман «верный», хотя и не особенно интересный – «вялый, мелкий», поскольку над Софьей Беловодовой довлеют «аристократические» условности, а в жизни Марфиньки царит переизбыток бытовых – «мещанских» – пристрастий [2, с. 184].
Окончательное же суждение остается за повествователем: если Марфинька идет по жизни вперед – рука об руку с бабушкой, Верой, Викентьевым, Тушиным, то в окружении Софьи Беловодовой таких людей нет, а значит, нет и надежды на ее обращение в сторону живой жизни.
Гончаров вкладывает свои выводы в уста повествователя и героя. Свои представления о Марфиньке Райский готов связать с Будущим – не только своим личным, но и с будущим России. Залогом этого, в представлении повествователя, становится окружение Марфиньки, и прежде всего личность воспитавшей девушку Татьяны Марковны Бережковой. Из Софьи Беловодовой, сформированной Пахотиными, значимой фигуры не получится – в этом герой и повествователь совершенно солидарны.
Boris Raysky in search for the beauty and the harmony: female images in I.A. Goncharov’s novel «The precipice»
Lebedeva E.G.
undergraduate of 2 course of the Moscow City University, Moscow
Research supervisor:
Loskutnikova Maria Borisovna
Associate Professor of the Department of Russian Literature of the Institute of Humanities of the Moscow City University, Candidate of Philological Sciences, Associate Professor
Annotation. The article discusses the images of two Russian noblewoman presented in I.A. Goncharov’s novel «The Precipice» – the young widow of Sophia Belovodova and charming young Marfin’ka. The basis for comparing and contrasting these female characters was declared by the writer himself: for all their dissimilarity, Belovodova and Marfin’ka are similar in that they strive to live without passions and unrest. However, hero of the novel Boris Raysky is ready to see matured Marfin’ka as a significant figure. This can’t happen with Sophia Belovodova.
Keywords: female characters, compositional matching, detail.
- Гончаров И.А. Намерения, задачи и идеи романа «Обрыв» // Гончаров И.А. Собр. соч.: В 6 т. М.: Правда, 1972. Т. 6. С. 522-534.
- Гончаров И.А. Обрыв // Гончаров И.А. Полн. собр. соч. и писем: В 20 т. Т. VII. СПб.: Наука, 2004. 773 с.
- Лоскутникова М.Б. Композиционно-стилистические особенности романов И.А. Гончарова // Матер. V Междунар. науч. конф., посвящ. 200-летию со дня рожд. И.А. Гончарова. Ульяновск: Корпорация технологий продвижения, 2012. С. 37-48.
- Лоскутникова М.Б. Мотив Другого в романе И.А. Гончарова «Обрыв» (в свете становления функциональных особенностей мотива в трилогии писателя) // Literatūra: Rusistica Vilnensis: Mokslo darbai. Vilnius: VU leidykla, 2012. Nr. 54(2). Рage 75-87.
- Лотман Л.М. И.А. Гончаров // История русской литературы: В 4 т. Л.: Наука. Ленингр. отд., 1982. Т. 3: Расцвет реализма. С. 160-202.
- Goncharov I.A. The Intentions, Tasks and Ideas of the Novel «The Precipice» // Goncharov I.A. Collected Works: In 6 vol. M.: Truth (Pravda), 1972. Vol. 6. Page 522-534.
- Goncharov I.A. The Precipice // Goncharov I.A. Complete Set of Works and Letters: In 20 vol. Vol. VII. SPb.: Science (Nauka), 2004. 773 pages.
- Loskutnikova M.B. Composition and Stylistic Features of I.A. Goncharov’s Novels // Papers of the Vth International Scientific Conference for the 200th Anniversary of I.A. Goncharov. Ulianovsk: Promotion Technology Corporation (Corporatsia tekhnologiy prodvizheniya), 2012. Page 37-48.
- Loskutnikova M.B. The Motive of the Other in the Novel «The Precipice» by I.A. Goncharov (in the Light of the Formation of the Functional Features of this Motive in the Writer’s Trilogy) // Literatūra: Rusistica Vilnensis: Mokslo darbai. Vilnius: VU leidykla, 2012. No. 54 (2). Рage 75-87.
- Lotman L.M. I.A. Goncharov // History of Russian Literature: In 4 vol. L.: Science (Nauka). Leningrad branch, 1982. Vol. 3: The Heyday of Realism. Page 160-202.